— Я могу поговорить с королём?
— Не нужно, Нуриэль. Ему сейчас есть, о чём подумать. Я постараюсь убедить Теодена оставить тебя в тылу, чтобы ты могла помочь раненым, но не более. Прошу тебя, — он многозначительно взглянул прямо в глаза эльфийке, на что она, поборов своё внутреннее желание противиться, лишь кивнула. Арагорн подбадривающе сжал плечо девушки и направился к спорящим Боромиру и королю.
Пока воины собирали и подготавливали всех мужчин, что способны удержать в руках оружие, Нуриэль не находила себе места. Сцены прощания жён с мужьями, а детей — с отцами терзали её душу. Все они понимали, чем для них может закончиться эта ночь. А что остаётся делать ей? Отсиживаться за спинами стариков и детей, ожидая исхода битвы? Благодаря решению короля, именно это ей и придётся делать. Но было ещё кое-что в её силах. Найдя своих товарищей в оружейной, эльфийка отвела их в сторону. Скрывшись от посторонних глаз за стойкой со щитами, она достала ёмкость с белой краской.
— Если мне придётся остаться в стороне, — опередила она Арагорна, который собрался воспротивиться её действиям, — то позволь мне помочь хотя бы так.
Она отодвинула ворот его рубахи и принялась рисовать замысловатые руны на груди мужчины. — Это не спасёт ваши головы от лезвий, а сердца от стрел. Но хоть убережёт от случайных ранений. Будьте внимательны и осторожны, и тогда всё будет в порядке. Я не могу спасти всех, но могу защитить вас.
Не встретив новых попыток сопротивления, эльфийка нарисовала такие же символы на остальных товарищах.
— Удачи.
Арагорн и Гимли кивнули, Леголас благодарно опустил свою руку на плечо эльфийки, а затем они вернулись к солдатам.
— На этот раз я вряд ли смогу примчаться к тебе на помощь, — грустно улыбнулась эллет, смотря на оставшегося на месте Боромира. — Так что постарайся не лезть на рожон и береги себя, ладно?
— Постараюсь, — подходя ближе, молвил тот. — А ты, пообещай не высовываться.
— Постараюсь.
Мужчина осторожно убрал выбившуюся из наспех заплетённой косы эльфийки прядь и, мягко улыбнувшись ей, вернулся к товарищам.
Нуриэль направлялась к своему посту в тылу, когда услышала знакомый звук боевого рога. Она тут же поспешила пробраться ближе к воротам, которые уже отворяли, впуская внутрь крепости эльфов в лориэнских доспехах. Эллет почувствовала прилив уверенности и машинально сжала в руке золотой лист, неизменно висевший на её шее. Внезапно она разглядела среди прибывших эльфов родное лицо отца и её сердце на мгновение пропустило удар. Но затем, обратив внимание на то, что отцовские доспехи отличаются от солдатских, она облегчённо вздохнула. Он был послан не как воин, а как лекарь.
Дождавшись подходящего момента, Нуриэль пробралась к Эдвендиру и без всякого стеснения заключила отца в объятья.
— Нуриэль! Ты становишься всё более несдержанной, — мягко проговорил эльф, поглаживая волосы дочери. — Эй, тебе что, помощь не нужна, что ты задушить меня вздумала?
— Прости, папа, — весело ответила эллет, — я просто очень рада тебя видеть. Всех вас. Сейчас такое время, что не хочется лишний раз сдерживать себя в рамках приличий. Нужно просто радоваться при малейшей возможности. Вот вы здесь, и теперь у нас есть надежда!
— Надежда есть всегда, дочь моя. Но не обманывайся радостью нашего прихода. Всем нам будет трудно выстоять против войска врага, так что не теряй бдительность. Пойдём, покажешь нашу позицию.
Эдвендир с дочерью помогали роханскому лекарю подготовить место для оказания помощи воинам, прибывшие эльфы занимали свои боевые позиции, командиры проверяли готовность солдат, а армия Сарумана неумолимо приближалась к Хельмовой Пади. Ночь обещала быть длинной.
========== Глава 15 ==========
Примету о затишье перед бурей знает каждый. Но всем ли приходилось ощущать её на себе? В сотый раз проверяя готовность своей позиции, Нуриэль всеми силами старалась отвлечься от гробовой тишины, окутавшей Хельмову Падь. Ей не нужно было смотреть на лица солдат и тех, кому пришлось сегодня стать ими, дабы знать, какой ужас охватывает их души. Да и сама она была готова отдать что угодно, что бы всё это оказалось лишь дурным сном, от которого можно было бы проснуться.
Эллет вздрогнула от неожиданной вспышки молнии и оглушительного раската грома. Рука отца успокаивающе опустилась на её плечо, но затем сжалась, призывая собраться. До эльфийского слуха девушки доносились шаги неумолимо приближающихся врагов, и в этот момент она отчётливо осознала, что пути назад нет. Хотя стены крепости не позволяли ей видеть происходящее по ту сторону, она знала, что враг уже здесь. Арагорн выкрикивал подбадривающие наставления, но из-за страха эльфийка не могла разобрать их смысл.
Никогда раньше она не замечала за собой такой трусости, но и в настоящих войнах ей не приходилось принимать участия. И был ли это только её страх, или, может, он пропитал собою сам воздух, и отделаться от этого чувства было просто невозможно? Шаги прекратились, но взамен раздались ещё более ужасающие звуки рёва предводителя армии чудищ и звон их оружия. Этот боевой шум становился всё громче, а напряжение всё сильнее. В один момент случайно пущенная кем-то стрела всё изменила: противник бросился в атаку, а со стен на них обрушился дождь из стрел. Битва началась.
***
Сколько уже прошло времени? Нуриэль давно потеряла его счёт, как и счёт раненых, которых они с отцом успели подлатать. Её волосы липли к лицу из-за дождя так, что приходилось постоянно убирать их руками, тем самым размазывая по щекам и лбу кровь вперемешку с грязью. У эльфийки даже не было времени оглядеться в поиске друзей, и оставалось лишь надеяться, что они в порядке. Во всяком случае, к ним никто из них не попадал, а это или очень хорошо, или очень плохо.
Но она не могла долго беспокоиться об этом: чем дольше продолжалась битва, тем хуже становились ранения солдат. Если начиналось всё со стрелы в плече, то теперь к ним приносили людей и эльфов с отрубленными (или почти отрубленными) конечностями. Подавляя приступы тошноты, эллет помогала отцу останавливать кровотечения и давала пострадавшим обезболивающие, а затем следила, чтобы их переместили в крепость к остальным раненым, кто уже не мог участвовать в сражении. Так продолжалось до тех пор, пока не послышался взрыв и грохот от падения камней.
— Нуриэль, собери лекарства и отступай в крепость! Они пробили стену!
— Но как же ты, отец?
— Я помогу перенести оставшихся раненых, поспеши!
Неуверенно кивнув, девушка принялась исполнять приказ. Она стала проверять состояние тех пострадавших, кто уже был там, а, услышав голоса Арагорна и Гимли, бросилась в их сторону.
— Они захватили крепость. Всё кончено, — услышала девушка от короля, которого сначала даже не заметила.
— Но им её не взять пока её защищают твои воины! — крикнул Арагорн, помогая укреплять ворота. — Они и сейчас защищают! Умирают, но защищают её!
Теоден будто не слышал его. На лице короля читалась безысходность и обречённость, он был готов сдаться. Но напоминание Гимли о том, что Гендальф обещал явиться с первыми лучами солнца, разожгли в его сердце почти угасшую надежду и решимость.
— Мы обнажим мечи вместе.
Гном отправился трубить в боевой рог, а Нуриэль, воспользовавшись моментом, перехватила Арагорна.
— Элессар, вы все в порядке?
— Ещё рано судить об этом, пока всё не закончится. Оставайся внутри, а если увидишь, что всё совсем плохо, уводи женщин и детей вглубь пещер, там есть ход в горы. Постарайся спасти хотя бы их.
— Не говори так, друг мой. Не убивай мою веру в лучший исход. Скажи мне, ты не видел моего отца? Он должен был помочь перенести раненых.
— Я видел его среди ваших воинов, но лишь мгновение. Надеюсь, он будет в порядке.
— А Боромир? — немного понизив голос, спросила эльфийка, когда мужчина уже собрался уходить.
— Он жив. Последний раз видел его у северо-восточной части стены.
Получив короткий кивок эльфийки, Арагорн присоединился к королю, и по сигналу боевого рога они пошли в атаку на прорвавшихся тварей. Нуриэль, убедившись в стабильности состояния солдат, осторожно наблюдала за происходящим из окна крепости. Появление короля на поле битвы придало сил войску и они решительно следовали за ним, оттесняя врага. Но решающим стало появление того, кого она мечтала вновь увидеть ещё с Мории.