— Я буду скучать, — обвив руками шею гондорца, прошептала девушка.
— Хотел бы я отправиться с тобой, но…
— Но ты нужен здесь. Ты нужен Элессару. А я нужна моей Госпоже и семье, но скоро я вернусь — ты и не заметишь моего отсутствия.
— Конечно замечу. Я слишком привязался к тебе за это время. Ты свела меня с ума, Нуриэль. Даже не хочу думать о том, как я без тебя…
Эллет лишь сильнее прижалась к Боромиру, стараясь скрыть подступивший румянец и усмирить сердце, которое так и норовило выскочить из груди.
— Я люблю тебя, Нуриэль. Будь осторожна.
— И я люблю тебя, Боромир.
***
Лориэн встретил всадников умиротворённым шелестом золотых крон мэллорнов. Нуриэль казалось, словно она не была дома целую вечность, хотя лес оставался прежним. Свежий воздух был пропитан чудными запахами и дивными звуками, таившими в себе сплетение отголосков древних эльфийских песен и звонкой трели птиц. С западной границы Лориэн был всё так же приветлив для путников и уютен для местных жителей, но эллет чувствовала атмосферу восточной части леса, она знала, что её дом нуждается в защите и была готова оборонять его от остатков зла. Война закалила её. И, если ранее она могла бы защитить дорогое сердцу место лишь своими молитвами, теперь Нуриэль не останется в стороне залечивать раны солдат. Она встанет в их ряды и завершит начатое.
Добравшись до дома, эльфийка отпустила гнедого коня, верно служившего ей ещё с ухода из Эдораса. Животное легко тряхнуло гривой и неспешно отправилось изучать окрестность, оставив Нуриэль в одиночестве. Она так рвалась поскорее очутиться дома, а стоя у самого основания семейного мэллорна её охватили трепет и волнение. Осталось совсем немного…
Поднявшись, девушка застыла и осмотрелась: с тех пор, как она покинула родительский дом, совсем ничего не изменилось и эллет почудилось, словно и не было никакой страшной войны, а она вовсе никуда не уходила. Оказавшись в столь родной атмосфере, Нуриэль наконец поддалась эмоциям, и по щекам потекли солёные слёзы. На миг её разум стал рисовать видения того, что было бы с её домом, если бы они не справились: золотой лес превратился бы в пламенный. Но нарастающий ужас отступил, как только до неё донёсся тихий голос:
— Сестрёнка…
Лауриэн остановилась, завидев эллет, затем сделала пару неуверенных шагов, а потом, быстро преодолев оставшееся расстояние, заключила девушку в крепкие объятья, на которые Нуриэль тут же ответила. Она боялась, как бы этот миг не оказался очередным жестоким сном, но чистая сестринская любовь наполняла сердца эльфиек, отгоняя любые тёмные мысли. Спустя мгновение к ним присоединились и родители, не скрывающие радости от того, что вся семья наконец-то снова вместе. Целы и невредимы. Живы. Уже завтра Нуриэль вместе с отцом должна будет отправиться к границе, но это будет завтра. Сегодня она со своими родными. Сегодня она дома.
========== Глава 24 ==========
До поздней ночи Нуриэль увлечённо рассказывала родным о своих странствиях. Все события казались ей такими далёкими и нереальными, что девушке уже почти не верилось, что не так давно всё это на самом деле происходило с ней. Она старалась обходить жестокие подробности, больше уделяя времени рассказам о людях, которых повстречала, местах, которые видела и тому, чему этот поход научил её. Она много говорила о членах Братства, а о Боромире особенно. Нуриэль не знала, какой будет реакция её матушки на любовь дочери к смертному, а потому старалась лишь дать намёк, не говоря прямо. Если мама не поймёт, она обязательно скажет ей позже, но не сейчас. Она не была готова объясняться: слишком сильны чувства радости оказаться дома и тоски от разлуки с возлюбленным. Эльфийка поймала себя на мысли, что сама судьба решила объединить её пусть с Братством, ведь не окажись она в Имладрисе во время Совета, а встреть путников уже дома — в Лориэне, — ей бы и в голову не пришло оправиться с ними дальше.
— Я рада, что всё так сложилось. Рада, что стала частью этой миссии. Рада, несмотря ни на что… — подытожила девушка с искренней, но отчасти печальной улыбкой.
— А я рада, что ты не жалеешь о своих решениях, — материнские глаза смотрели ясно и глубоко, с родительской теплотой. Эльфийка мягко обняла дочь, проводя тонкими пальцами по спутанным тёмным волосам. — Что же, время уже позднее — ступай отдыхать. Завтра за тобой и отцом зайдут… — женщина тяжело вздохнула, но продолжать не стала, а лишь ободряюще улыбнулась дочерям. Эдвендир только коротко кивнул им, и эльфийки, пожелав родителям доброй ночи, скрылись в своей комнате.
Мягкий лунный свет пробивался сквозь ветви мэллорна, позволяя сёстрам видеть друг друга. Они лежали на своих кроватях, но спать никто не собирался. Во всяком случае, пока что. Нуриэль знала, что сестре есть что сказать, но та всё молчала, обдумывая что-то. Ночь была спокойной, и лишь одинокий сверчок и тихий шорох листвы нарушали тишину. Нуриэль провела рукой по гладким покрывалам, вдохнула поглубже запах дома, словно стараясь оставить хоть какую-то его частичку в себе. Она не сказала родным, что совсем скоро вновь покинет их. На свадьбу Элессара и Арвен они отправятся вместе с матушкой и сестрой, но Нуриэль не вернётся. Но, конечно же, она будет наведываться в родной Лориэн, иначе никак — слишком сильно она любила этот лес.
— Так значит, — наконец-то собралась с мыслями Лауриэн, — тогда, на празднике, ты наряжалась не для принца.
— Я ведь говорила, что нет.
— А я-то думала, ты просто смущаешься и не хочешь признавать.
— На самом деле, тогда я и не думала покорять кого-то. Всё произошло позже… А может — раньше? Ох, Лауриэн, — эльфийка перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, — я не знаю, как так вышло.
— Вроде уже не маленькая, а не знаешь? — хихикнула девушка, в мгновение ока оказавшись на кровати сестры и вырывая подушку из её цепкой хватки. — Расскажи мне. Я хочу знать всё.
— Ну конечно же хочешь, я и не сомневалась, — ухмыльнулась Нуриэль, вновь поворачиваясь лицом к эльфийке. Та уже устроилась на противоположной стороне кровати: скрестив ноги, крепко обняв подушку и подавшись вперёд, Лауриэн пытливо взирала на сестру. Нуриэль приняла такую же позу, правда, без подушки, и сразу перешла к делу:
— Началось всё с того, что он мне нахамил. Девчонкой меня назвал, можешь себе представить?! Конечно, его разозлило, что никто не поддержал его на Совете, ну а я-то причём? Меня там даже не было! Официально… Благо, идти мне или нет, решал не он и его мнение мало кого волновало…
Нуриэль с большой охотой поведала сестре все подробности их пути, во всех красках описала чувства, которые испытывала рядом с гондорцем, и то, как из взаимной неприязни они постепенно превратились в наивысший дар — любовь. Лауриэн слушала внимательно, то затаив дыхание, то ахая и прикрывая лицо ладошками от смущения и восторга.
— А когда я собиралась выезжать домой, он сказал, что я свела его с ума, представляешь? Глупость какая, — рассеяно рассмеялась Нуриэль, словно стесняясь своего счастья. Даже при холодном лунном свете было видно, как пылали её щёки и блестели глаза. Девушка словно заново пережила всё произошедшее, пока делилась сокровенным с сестрой и теперь она чувствовала, что готова рассказать об этом каждому.
— Какая же ты счастливая, сестрёнка… Я так рада, — прошептала Лауриэн, смахивая крохотные капельки слёз. — Знаешь, а я ведь совсем и не удивлена. Ты всегда с таким восторгом слушала историю о Лютиэн и Берене, несмотря на то что знала её наизусть. Так что следовало ожидать чего-то такого. Но… Ты обо всём подумала? Прости, но я не могу не спросить. Как всё будет дальше?
— Я останусь в Гондоре. С Боромиром, Элессаром и Арвен. Леголас наконец-то проведает отца, я надеюсь. Гимли вернётся к своей семье, хоббиты наконец-то возвратятся домой… Может, и я отправлюсь с ними? Было бы здорово побывать в Шире, они так много рассказывали о нём. Хочу увидеть сад Сэма…
— Нет, Нуриэль. Я имею в виду «дальше»… Когда мы решим покинуть Средиземье, когда в Лориэне не останется никого, когда время Боромира… закончится?