Однако даже при всей заботе и поддержке мне приходилось слышать и такое: «Аня, да ты никогда уже не вылечишься! Только ТЫ еще этого не поняла!». Ок, я-то была уверена, что вылечусь, но все равно слышать это было страшно. Невролог посоветовал сразу посылать таких комментаторов, но догадаться об этом я могла уже сама.
Тяжелее всего были занятия лечебной физкультурой. Конечно, у каждой «группы мышц» и при каждом движении есть свои названия и «схемы работы». Их знают медики, а я просто бесконечно приседала, шагала, тренировала пресс и мышцы спины – это очень много специальных упражнений! Результаты стали видны потом, а сразу я чувствовала только чудовищную усталость! И еще был этот бег!
В это же время я находила новые и разные способы усиливать свою депрессию: например, рассматривала старые фотоальбомы. Там я была веселой, красивой и с разными прическами, и вот как-то слез у меня это не вызывало – все было гораздо «серьезнее»…
Я видела эти фотографии не как свои! У меня не было ощущения, что это я! Это была очень хорошо известная мне, но другая девушка! Ну, хотя бы эта новизна ощущений меня развлекала – хоть что-то! Я даже улыбалась: ну вот к какому врачу стоит обращаться с такой проблемой?! И вот как это лучше объяснять?! И как это лечить-то?!
Еще я вспомнила, например, как одна из коллег при обсуждении моей карьеры и оптимальной рекламной стратегии музыкальной группы спросила: «…Ну, а потом, что будет потом?!». Я не смогла понять ее вопроса, потому что «главное же, как сейчас!». И, действительно, кто бы мог предположить, что «потом» у меня будет авария, реанимация и реабилитация, и вряд ли это зависело от оптимальной на тот момент рекламной стратегии… От чего это зависело? Ну, на этот вопрос я тоже себе ответила, но уже ПОТОМ…
Почему так?!
Оказаться в такой ситуации ужасно: кажется, что весь мир «против тебя», что все хорошее в жизни уже в прошлом, и совершенно неясно будущее. Но если все неслучайно, и такие аварии тоже, то можно поставить и другие вопросы.
Почем у так?! Почем у я живу?! Почему я да же мог у начать новую жизнь?! И могу ли я отказываться от такого дара?! Конечно, нет! Я живу, а уже это бывает не со всеми, и, значит, «так было нужно» Но на вопрос «почему» каждый ищет ответы сам…
В следующей части дневника – самый сложный период, когда я уже вполне могла воспринимать действительность, как это делают все, но еще выглядела «слабоумной» для незнакомых и «человеком сложной судьбы» для друзей. Тогда начиналась депрессия – я еще не могла толком говорить или улыбаться, но уже вспомнила многое, что знала раньше (замечала чужие недостатки, видела чужие ошибки и раздражалась от всего). И действительность этому ужасному настроению соответствовала…
Но я понимала: если ничего не делать, то все так ужасно и останется…
Раньше мне было всегда комфортно, а в этот период я была настолько энергетически истощена, что видела только плохое. Я сама этого не понимала – а ведь хорошее и в отношении ко мне тоже было! Но я ограничивалась иронией в дневниках…
Вот только не надо меня жалеть!
У меня было образование, и я помнила многое из учебников, но выглядела умственно отсталой, и все общались со мной соответственно. И я готова была променять свой диплом на умение ходить и говорить… Каждый поход в магазин был испытанием: продавцы смотрели с «понимающим» видом, размашисто жестикулировали и потом активно обсуждали все за моей спиной. Все искренне меня жалели, но именно этого мне хотелось меньше всего. Я плохо говорила и только в бешенстве каждый раз думала: «Вот только не надо меня жалеть!».
Имелось в виду, что не надо чувствовать себя лучше меня… Жалость начинается с некоего чувства высокомерия и снисходительности, и даже скрытого удовлетворения: «хорошо, что это не со мной». Хорошими примерами могут быть известнейшие актрисы: таких историй много и в мировом и в советском кино. Успешные актрисы кружили головы поклониикам, вдохновляли и сводили с ума своей красотой, а потом старели и умирали в одиночестве… Как их «жалко», да?!
Еще в качестве примеров можно вспомнить и то, каким превосходством всегда наполнены слова «Да мне тебя жалко!» или «Мне вас жаль!»… По-настоящему важными становятся не жалость, добрые слова или даже сердечное тепло, а именно содействие и участие, когда к заботе прибавляется и постоянная и практическая помощь, необходимая для облегчения страданий. Сострадание – это нечто гораздо большее и благородное, чем жалость.