После того как я наконец нашла «вход для прислуги», направляюсь к лифту для прислуги, разбрызгивая грязь везде по сияющему чистотой коридору. У меня такое чувство, что кто-то потом надерет мне задницу. Или займется поисками йети.
Неужели у меня такая здоровенная ступня? Нет. Это просто потому, что грязь хлюпает из-под нее. У меня размер туфель тридцать шесть с половиной, поэтому она не может быть такой большой...
Сейчас не время для снятия отпечатков пальцев... но она определенно не такая уж большая.
Наконец, я нахожу свою комнату в лабиринте одинаковых дверей. Кому действительно нужен дом такого размера?
Моей претенциозной матери и ее отвратительному мужу. Вот кому.
Я направляюсь прямиком в ванную комнату и запираю дверь. Также запираю дверь напротив. Почему здесь две двери?
Опять же, сейчас не время…
Начинаю процесс стягивания моего некогда белого платья, придвигаюсь ближе к душу, проклиная все на свете, когда мои волосы оказываются зажатыми этим дурацким платьем. Жизнь иногда просто отстой.
После еще нескольких па, поворотов и нескольких моментов, близких к падению, я, наконец, победно задираю платье над головой и отправляю его в мусорное ведро. Забираюсь под душ, стягивая с себя трусы Супермена, которые теперь заставляют меня испытывать чувство стыда, вместо положенного ощущения защищенности.
Проклятие.
Мой отец недавно сделал мне новую руку, которая выглядит так, будто он украл ее у робота. Хоть с виду и неказистая, она чертовски функциональная. Эта штуковина получает сообщения и работает как полностью функционирующая бионическая рука, благодаря пластырю, который крепится в задней части моей шеи, который представляет собой нанотехнологичное решение, передающее сообщения между моим мозгом, позвоночником и поддельной рукой.
Потому что мой отец — гений. Он может быть уже на пути к присуждению награды, мне осталось лишь найти все баги в этом прототипе, прежде чем отец сможет представить его общественности.
Сейчас я просто рада тому, что он водонепроницаемый. И мне очень нравится мыть волосы двумя руками. Я забыла, насколько хорошо это было раньше.
Мое достоинство смывается в канализацию, в то время как грязь торчит по бокам, заставляя меня размазывать ее, чтобы смыть под струями воды.
Через некоторое время я, наконец, сдаюсь и выхожу, надеясь, что достаточно чиста. В ванной комнате нет ничего, кроме дымки пара, и я проклинаю скользкие плитки, которые так и норовят приложить меня об пол. Это ад.
Открывая дверь ванной, я вваливаюсь в спальню и... кричу. Потому что в моей комнате мальчик. Нет, нет. Не мальчик. В моей комнате очень высокий, очень сексуальный, очень... позабавленный мужчина.
Он приподнимает бровь, когда видит меня, останавливая пальцы на пуговицах его застегнутой — или наполовину расстегнутой, если вы оптимист — рубашки, когда разглядывает меня.
— Ты в полотенце, — констатирует он без эмоций.
— Ты очень проницателен, — прикусываю губу, а затем прижимаю полотенце ближе к груди.
Он намеренно бегает взглядом по мне, позволяя себе пройтись по моей мокрой груди, ровно до середины моего полотенца, вниз к моим ногам, на которых все еще поблескивают капли воды. Когда он закусывает губу, я стараюсь не считать его сексуальным, потому что этот чертов мудак-извращенец сейчас в моей комнате. Сексуальность не оправдание. Кроме того, его глаза слишком долго задерживаются на моей «умной» руке.
— Забавно, — говорит он, стараясь снова встретиться со мной взглядом, а губы его при этом поддергиваются. — Я не припомню, чтобы заказывал мокрую стриптизершу.
Мои щеки покрываются румянцем, и я просто смотрю на него — потому что это то, что я делаю лучше всего.
— Какого черта ты делаешь в моей комнате?
Его брови взлетают вверх, а ухмылка превращается в оскал.
— Я собирался спросить тебя о том же.
— Ты собирался спросить меня о том, что ты забыл в моей комнате? Понятия не имею. Поэтому я и спросила тебя!
Почему он до сих пор улыбается?
— Вообще-то это моя комната, барышня. Ты либо мой подарок, либо неслабо так перепутала комнаты, ведь так?
И он определенно козел.
— Я не твой долбаный «подарок» и определенно не потерялась, — рычу я.
Подкрадываясь к шкафу, скалюсь в его сторону. Я открываю дверь одной рукой, используя мою «умную руку», чтобы удерживать полотенце на месте мертвой хваткой. Последнее, что мне нужно сделать, это подмигнуть ему.
— Видишь? — резко говорю я и сразу же морщусь. Это не мои костюмы, галстуки или футболки. Какого черта?