Он даже не помнит, что нужно поесть. Неужели она действительно забыла?
Я не указываю на это. Вместо этого пью шампанское, делая вид, что ничего не изменилось. Даже говорить о переезде смешно. Я едва знаю Романа. Конечно, это была потрясающая неделя, но... да. Сумасшедшая.
— Когда ты начала носить шестой размер? — интересуется она как-то не в тему.
— Несколько лет назад, — отвечаю я, стараясь не рассмеяться нелепой перемене в разговоре.
— Я могла бы поклясться, что ты все еще носишь четверку.
Я даже не знаю, что делать с такими странностями, но теперь я начинаю задаваться вопросом, является ли случайность наследственной чертой.
— Мне будет интересно знать, почему ты носишь футболку с ламой? — спрашивает она, на что я фыркаю.
Думаю, Андерсон не говорил ей. Опять же, рассказывать своей мачехе, что вас отшлепала госпожа и почти трахнула фаллоимитатором, скорее всего, малоприятная тема для совместного времяпровождения.
— Скорее всего, нет.
Мы сидим в тишине еще несколько минут, когда вдруг кто-то проходит мимо нас, как будто он торопится или что-то потерял.
— Роман! — зовет Моника, и он останавливается, поворачивается и смотрит на нас, насмешливо выгибая бровь, пока не замечает меня, и его взгляд смягчается.
— Извини, — говорит он, прочищая горло и проводя рукой по волосам. — Лидия сказала, что вы ушли этим путем, и я... забеспокоился, что что-то не так. Не хотел вам мешать.
— Хороший парень, — говорит мама, ухмыляясь мне. — Действительно хороший молодой человек.
— Ты заказал пиццу? — спрашиваю я, не обращая внимания на свою назойливую мать, которая на самом деле чувствует себя сейчас матерью больше, чем когда-либо прежде.
— Ага. Она будет здесь через несколько минут, но тебе не нужно спешить. Как я уже сказал, просто волновался. Я действительно не хотел…
— Все в порядке, — перебивает мама. — Мы просто болтали о жизни и любви. Мы закончили.
Я искоса взглянула на нее и увидела, что она счастливо улыбается. Самая странная ночь в моей жизни — и это говорит о многом.
Роман берет меня за руку, когда я спускаюсь, и смотрит на мою футболку перед тем, как рассмеяться, качая головой.
— Андерсон убьет тебя.
— Значит, я не хочу знать? — задумчиво произносит мама у меня за спиной.
— Определенно нет, — говорит Роман, все еще посмеиваясь, когда я улыбаюсь.
— По-моему, это эпично. Яма!
Он сгибается пополам, и я слышу, как мама тоскливо вздыхает. Я поднимаю глаза, когда Хит подходит к нам и смотрит на нас с любопытством. Я не дала ему шанса. Никогда не была груба с ним, просто безразлична. Когда он по-настоящему любил мою мать, а она любила его.
Жаль только, что она не удосужилась сказать мне об этом раньше. Может быть... я не знаю. Я чувствую, что жизнь как-то обманула всех нас прямо сейчас.
Пальцы Романа переплетаются с моими — нет, не с пальцами Джилл. Он избегает Джилл. Я не знаю, почему он так недоверчив, когда дело касается ее. В конце концов, она спасла мой рот от незаслуженной травмы.
Он оттаскивает меня, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть, как Хит наклоняется и целует мою маму, как будто его не было слишком долго и ничего не может с собой поделать. Мое сердце немного оттаивает, и я задаюсь вопросом, в чем еще я была слепа, чтобы разглядеть это раньше.
— Ты в порядке? — спрашивает Роман, когда я оборачиваюсь.
Наклоняюсь к нему, и он целует меня в макушку. Я определенно не хочу его бросать, но у отношений на расстоянии есть срок годности. Независимо от того, чему научилась, мне придется быть королевой свалки, пока у папы не будет кого-то, на кого он сможет положиться. Он... Я люблю его. Он любит меня. Ему нужно, чтобы я была рядом.
— Тебе когда-нибудь выносили мозг?
— Да, — говорит он, ухмыляясь. — Тот день, когда ты ввалилась ко мне в комнату в одном полотенце и заговорила о вихрях, был просто умопомрачительным.
— Я имею в виду, тебе когда-нибудь выдергивали ковер из-под ног, потому что все, что ты знал до этого, было полным дерьмом и только половиной истории?
Он медленно кивает.
— Ага.
— Хочешь узнать еще что-то сногсшибательное? — спрашиваю я, решив перевести разговор на более легкую тему.
Я ни за что не расскажу ему все это дерьмо, которое только что на меня свалилось. И я не говорю ему, что моя мать в значительной степени предложила мне оставить все, что я знала до этого, чтобы дать нашим отношениям шанс на продолжение.