Поэтому я снова и снова прокручиваю их в голове; прокручиваю, пытаясь воссоздать их, какими они были и какими могли быть теперь, пытаясь понять, кто из них самый уязвимый. Ричи Тозиер, думаю я иногда – его Крис, Хаггинс и Бауэре, кажется, доставали чаще всего, хотя Бен был таким толстым. Бауэрса Ричи боялся больше всего – да мы все его боялись, и другие тоже. Если я позвоню ему в Калифорнию, он, верно, расценит это как жуткое Возвращение отъявленных хулиганов, двух из могилы и одного – из сумасшедшего дома в Джанилер Хилл, где он беснуется по сей день? Иногда я думаю, Эдди был самым слабым, Эдди с его комплексом матери и ужасной астмы. Беверли? Она всегда старалась казаться грубой, но напугана была не меньше нас. Заика Билл с ужасом на лице, закрывающий крышку на пишущей машинке? Стэн Урис?
Лезвие гильотины нависло над их жизнями, острое, как бритва, но чем больше я думаю об этом, тем больше прихожу к выводу, что они не знают об этом лезвии. Я один держу руку на рычаге. Я могу пустить его в ход, просто открыв телефонную книжку и позвонив им одному за другим.
Может быть, мне не нужно этого делать. Я хватаюсь за слабеющую надежду, что кроличьи крики моего застенчивого разума я принял за сильный, истинный голос Черепахи. В конце концов, что я имею? Меллон в июле. Ребенок, найденный мертвым на Нейболт-стрит в прошлом октябре, еще один, найденный в Мемориал-парке в начале декабря, как раз перед первым снегом. Может быть, это сделал бродяга, как пишут газеты. Или сумасшедший, который потом уехал из Дерри или убил себя из угрызений совести или самоотвращения, как может быть сделал – если верить некоторым книгам – настоящий Джек-Потрошитель.
Может быть.
Но девочка Альбрехта была найдена прямо через улицу от того проклятого старого дома на Нейболт-стрит.., и она была убита в тот же самый день, что и Джордж Денбро двадцать семь лет назад. И затем мальчик Джонсон, найденный в Мемориал-парке с ногой, вырванной из коленного сустава. В Мемориал-парке, конечно, находится водонапорная башня Дерри, и мальчик был найден почти у ее основания. Водонапорная башня в двух шагах от Барренса; водонапорная башня – это где Стэн Урис видел тех мальчишек.
Тех мертвых мальчишек.
И все-таки, это не могло быть ничем, кроме дыма и миража. Не могло быть. Или совпадение. Или, – возможно, что-то среднее – своего рода пагубное эхо. Могло это быть? Я ощущаю, что могло. Здесь, в Дерри, все, что угодно, могло быть.
Я думаю, что то, что было здесь раньше, все еще присутствует – то, что было здесь в 1957 и 1958 годах, то, что было здесь в 1929 и 1930, когда Черное Местечко было сожжено Легионом Белой благодарности, штат Мэн, то, что было здесь в 1904 и 1905 и в начале 1906 – по крайней мере, до взрыва чугунолитейного завода Кичнера, то, что было здесь в 1876 и 1877, то, что появлялось каждые двадцать семь лет или что-то около этого. Иногда оно приходит немного раньше, иногда немного позже.., но приходит всегда. Когда обращаешься назад к прошлому, соответствующие записи найти все труднее и труднее, потому что они беднеют, и дырки, проеденные молью в повествовательной истории района, становятся больше. Но знание, куда смотреть – и когда смотреть – проходит долгий путь к решению проблемы. Понимаете, Оно всегда возвращается Оно.
Итак – да: я должен сделать эти звонки. Я думаю, мы именно это имели тогда в виду. По какой-то неведомой причине, мы избраны остановить это навсегда. Слепая судьба? Слепая удача? Или это опять та проклятая Черепаха? Возможно она командует, так же как и говорит. Не знаю. И сомневаюсь, имеет ли это значение. Много лет назад Билл сказал: «Черепаха не может помочь нам», и если это было правдой тогда, это должно быть правдой и теперь.
Я мысленно вижу, как мы стоим в воде, взявшись за руки, и даем обещание вернуться, если это начнется когда-нибудь снова – стоим там, почти как друиды в кольце, скрепленные кровью нашего обещания, ладонь в ладонь. Ритуал старый, как само человечество, – ритуал, который находится на грани реального и ирреального Потому что сходство...
Но здесь я как бы сам становлюсь Биллом Денбро, заикаюсь на той же самой почве снова и снова, излагая некоторые факты и много неприятных (и довольно расплывчатых) предположений, с каждым абзацем все более навязчивых. Ничего хорошего в этом нет. Бесполезно. Даже опасно. Но ведь так трудно ждать событий.
Эта записная книжка будет попыткой выйти за пределы навязчивых предположений, расширяя фокус моего внимания – в конце концов, в этой истории завязаны более шести мальчиков и одна девочка, все они несчастны, все они не приняты равными себе по положению, и все они свалились в ночной кошмар в одно жаркое лето, когда был еще Эйзенхауэр президентом. Это попытка, если хотите, оттащить камеру немного назад, чтобы с дистанции увидеть весь город, место, где около тридцати пяти тысяч людей работают и едят, и спят, и совокупляются, и ходят за покупками, и ездят, и гуляют, и ходят в школу, и садятся в тюрьму, а порой – исчезают во тьме.
Чтобы знать, что это за место сейчас, – я уверен – надо знать, что это было за место ранее. И если я должен был бы назвать день, когда все это реально началось для меня снова, это был день ранней осенью 1980, когда я приехал в гости к Альберту Карсону, который умер прошлым летом – в девяносто один год. Он был наполнен годами и почестями. Он был здесь главный библиотекарь с 1914 по 1960 – невероятный отрезок времени (но он сам был невероятным человеком), и я понял, что если кто-нибудь знает, с какой истории надо начинать, то это Альберт Карсон. Я задал ему мой вопрос, когда мы сидели у него на веранде, и он мне ответил каким-то квакающим голосом – он уже страдал от рака горла, который в конце концов убил его.
– Ни одна из историй не стоит того. И ты чертовски хорошо это знаешь.
– Тогда с чего же я должен начать?
– Что начать?
– Исследование этого района. Города Дерри.
– О, да. Начни с Фрика и Мичеда. Так лучше всего.
– Прочтя эти...
– Прочтешь, Боже, нет! Выброси их в мусорную корзину! Это будет твой первый шаг. Затем читай Буддингера. Брэнсон Буддингер чертовски неряшливый исследователь, у него полно оплошностей, если половина того, что я слышал в детстве, – правда, но, когда он приехал в Дерри, его сердце оказалось на своем месте. У него много неверных фактов, но они у него неверные с чувством, Хэнлон.
Я засмеялся, и Карсон ухмыльнулся своими кожаными губами – что свидетельствовало о хорошем настроении, но на самом деле – немного пугало. В этот момент он выглядел как хищник, охраняющий свежеубитое животное, ожидающий, когда оно дойдет до такой стадии разложения, когда им можно будет пообедать.
– Когда ты закончишь с Буддингером, читай Ивса. Отмечай всех людей, с которыми он говорит, Сэнди все еще в университете штата Мэн, фольклорист. После того как ты его прочтешь, поезжай к нему. Угости его обедом. Я бы повез его в «Оринеку», там обед обычно длится бесконечно долго. Накачай его, заполни записную книжку именами и адресами. Поговори со старожилами, с которыми говорил он – теми, кто еще остался; а нас несколько – ахахахахаха – и еще от них получи имена. К тому времени у тебя будет четкая картина. Если ты сумеешь охватить достаточное количество людей, ты услышишь от них нечто такое, чего нет в историях. И обнаружишь, что это беспокоит твой сон.
– Дерри...
– Что Дерри?
– В Дерри не все в порядке, не так ли?
– В порядке? – спросил он своим квакающим голосом. – В порядке? Что? Что это слово означает? Симпатичные картинки в Кендускеаге? Если так, тогда с Дерри все в порядке, потому что картинок этих десятки. Имеет ли право уродливая пластмассовая статуя Пола Буниана стоять перед Городским центром? О, будь у меня грузовик напалма и моя старая зажигалка «Зиппе», я бы позаботился об этой мерзкой вещи, уверяю тебя.., но если чьи-то эстетические взгляды настолько широки, что допускают существование пластмассовых статуй, тогда в Дерри все в порядке. Вопрос в том, что для тебя означает «в порядке» Хэнлон? А? Точнее, что значит «не в порядке»?