Выбрать главу

Начиная свое сотрудничество с «Le Voleur», писатель решил для себя, что будет беспристрастен и ограничится лишь ироничными зарисовками некоторых участников мятежа. Он высмеивал так называемых героев, ни разу не вышедших из своей комнаты, пока на улицах шли бои, провозгласивших свои «орлеанские» принципы, едва был наведен порядок, и оказавшихся в результате на самых теплых местах. Считал, что новое правительство ничем не отличается от предыдущего. Понемногу начинал сомневаться в добрых намерениях Луи-Филиппа. Осмелился сказать о своем разочаровании в «Карикатуре». Наблюдая за согражданами, примерившими новый костюм, Бальзак приходит к выводу, что несколько стариков, прочно занявших места у власти, лишают страну всякой надежды на величие. Судьба Франции отнюдь не в руках молодых, энергичных победителей Июльской революции, ею распоряжаются мелочные, эгоистичные лавочники, изворотливые банкиры, главы семейств, озабоченные лишь тем, как продвинуть на ключевые посты свое потомство. Да, кокарда и трехцветный флаг пришли на смену белому, но в основании ничего не изменилось. Луи-Филипп сколько угодно может заказывать Делакруа «Свободу на баррикадах», свобода эта остается только мифом, народ, не удовлетворенный своей победой, вынужден заново мостить улицы. Автор констатирует это с горечью, но вполне философски. Он сердится на отсутствие у народа боевого духа, но его не может не радовать установившийся статус-кво – это позволяет ему спокойно продолжать карьеру литератора. Что, если бы к свержению Карла Х привела кровавая революция? Был бы он счастливее? Вне всяких сомнений – нет. Даже если бы восторжествовали идеи, приверженцем которых он является, ему не хватало бы тишины, столь необходимой писателю. Одно дело рассказывать истории, чтобы развлечь современников, другое – призывать их к восстанию, свержению строя, который, несмотря на все его недостатки, все-таки обеспечивает ваш личный покой. Свое политическое кредо Бальзак ясно изложил в письме к раздражительной Зюльме Карро: «Франция должна быть конституционной монархией, должна иметь королевскую семью с наследственной передачей власти, влиятельную палату пэров, представляющую собственность со всевозможными гарантиями наследования и привилегиями, природу которых надо обсуждать, вторую палату, выборную, представляющую интересы среднего класса, промежуточное звено между занимающими высшее положение в обществе и теми, кого я называю народом. Законы и их здравый смысл должны служить делу просвещения народа, то есть людей, у которых нет ничего, – рабочих, пролетариев, чтобы возможно большее их число стало средним классом. Но народ должен оставаться под достаточно сильным гнетом, все же имея при этом возможность рассчитывать на… помощь, процветание и защиту, и чтобы ничто не заставило его волноваться… Правительство должно быть сильным. Таким образом, правительство, богатые и буржуа должны быть заинтересованы в том, чтобы низшие классы были счастливы, средний класс становился более многочисленным, так как именно в нем истинное могущество государства… Пусть надо мной смеются, называют меня либералом или аристократом, я никогда не откажусь от этих взглядов».

Но каковы бы ни были объяснения, хаос представляется Бальзаку абсолютно неприемлемым для его писательского труда.

Часть II

Счастье быть писателем

Глава первая

«Шагреневая кожа»

Вслед за Оноре все семейство Бальзаков вдруг оказалось одержимо желанием преуспеть. Эжен Сюрвиль, муж Лоры, решив, что занимаемая им должность в Управлении по строительству мостов и дорог недостойна его способностей, в 1829 году оставил это место (к тому же и заработок был не слишком велик). Выдвинув идею создания обводного канала, соединяющего Орлеан и Нант, он решил переквалифицироваться из чиновника в независимого дельца. В 1830 году Сюрвили покинули Версаль и обосновались в особняке на бульваре Тампль в Париже – именно в столице инженер намерен был сколотить состояние. Впрочем, разрешение на строительство канала пока получено не было. В ожидании Эжен занялся поиском сторонников, готовых вложить деньги в подготовительные работы. Надежная финансовая поддержка была получена со стороны Поммерёля, шевалье де Валуа, доктора Наккара и собственной тещи. Та, хотя и получила после смерти мужа определенное наследство, была заворожена сногсшибательными прибылями, которые сулил зять: он уверил госпожу Бальзак, что в самом скором времени ее состояние удвоится.

Дело, казавшееся на первый взгляд таким простым, застопорилось, затягивались переговоры. Отчаянный республиканец Сюрвиль видел объяснение этому в заговоре иезуитов, выступавших против его проекта. Теща не на шутку забеспокоилась, ей очень нужны были деньги: Оноре, по-прежнему витавший в облаках, и не думал возмещать ей потраченное на сына; средства требовались детям Лоранс, да и дочерей Лоры – Софи и Валентину – когда-то придется пристраивать. Если бы хоть любимчик Анри радовал мать! Но, протирая штаны на скамейках лучших пансионов Франции, тот только расстраивал учителей своей ленью и бесхарактерностью. Он пробовал себя на разных поприщах, мечтал выучить несколько языков и сделать выдающуюся карьеру, но кончил тем, что 31 марта 1831 года отбыл на парусном судне «Магеллан» искать счастья в колониях. В июне молодой человек был уже на острове Маврикий, где и решил остаться, женившись на вдове пятнадцатью годами старше его, с ребенком и некоторыми средствами. Что было делать матери: радоваться или огорчаться? Госпожа Бальзак была сломлена происходившим вокруг.

На деле единственным из ее детей, кто умел сухим выходить из воды, оказался шалопай Оноре, от которого поначалу, казалось, нечего ждать: книги его хорошо продавались, имя мелькало на страницах газет и журналов, он знал весь Париж. Но жизнь вел беспорядочную, тратил гораздо больше, чем зарабатывал, не прислушивался, как, впрочем, всегда, к материнским призывам к умеренности.

В это время Бальзак впервые почувствовал, что выбрал правильное направление. После признания «Физиологии брака» и «Сцен частной жизни» он решил упрочить успех – его новое творение должно потрясти всех. С некоторых пор им завладел странный сюжет, в записной книжке появляются строки о восточной сказке, истории куска кожи, являющего собой саму жизнь. Оноре даже придумал название – «Шагреневая кожа». Сначала будущее произведение представлялось ему полным тайн, наподобие сказок Гофмана, в которое он вложит всю свою фантазию и отчасти – метафизические воззрения. В письме к неизвестной он говорит об этом как о литературном пустяке, где тем не менее попытается описать ситуации из суровой реальности, в которых оказываются гениальные люди, прежде чем кем-то стать. Повод поговорить об этом – талисман, кусок шагреневой кожи с посланием на санскрите, который позволяет ее владельцу исполнять все желания, но после исполнения каждого размер кожи уменьшается пропорционально обретенному счастью. Когда она превратится в ничтожный лоскуток, ее обладатель должен умереть. Поэтому во имя долголетия не следует эту жизнь чересчур любить: любая воплощенная мечта – шаг к гибели, всякая удавшаяся попытка успеха приближает к уходу в «никуда». Долголетие – синоним отказа от желаний, надо выбирать: сжигать свечу сразу с обоих концов, познать как можно больше земных радостей или только присутствовать на чужом празднике, забившись в одиночестве в темный уголок, словно скупец на сундуке с золотом.

Герой романа – Рафаэль де Валантен – двойник Бальзака. Бедный, отчаявшийся, на грани самоубийства, он оказывается в лавке старика-антиквара среди невероятных вещей. Старьевщику сто двадцать пять лет, это результат сурового воздержания от всех соблазнов жизни. Он соглашается уступить Валантену драгоценный талисман. «Сейчас я вам в коротких словах открою великую тайну человеческой жизни. Человек истощает себя двумя инстинктивно осуществляемыми актами – из-за них-то и иссякают источники его бытия. Все формы этих двух причин смерти выражены в двух глаголах: желать и мочь. Между этими двумя пределами человеческой деятельности находится иная формула, коей обладают мудрецы, и ей обязан я счастьем моим и благоденствием. Желать сжигает нас, а мочь разрушает, но знать дает нашему слабому организму возможность вечно пребывать в спокойном состоянии. Итак, желание, или хотение, во мне мертво, убито мыслью…»[9]

Чем больше Бальзак углубляется в эту тему, тем сильнее увлекается ее страшной философией. Думает о своем отце, который, подобно старику-антиквару, предпочел уединение и покой провинции блестящей и полной соблазнов жизни большого города. В отличие от Бернара-Франсуа, Оноре обожает разгул, светские развлечения, роскошь, любовные похождения. Он ненасытен и ни в чем не может отказать себе, оказавшись за накрытым столом. Бернар-Франсуа был экономен в своих чувствах, его сын – расточителен. Отец выстраивал судьбу осторожно, словно карточный домик, Оноре переиначивает свою снова и снова. Да, они с его героем скроены по одной мерке.

вернуться

9

Цит. по: Бальзак. Избранные произведения. Москва, ОГИЗ, 1949.