Один из двух элементарнейших для буржуина вариантов достиженья заветной цели – спонсирование развития прикладной науки, чтобы внедрив новое оборудованье вскоре пожать вкусненький плод сочного роста объёма, массы поступлений. Но как только манящий сладкий запах учуют (мгновенно) остальные предприниматели, так не мешкая, толкаясь погонятся за успехом креативно копируя на свой манер образ действий флагмана, чем рано или поздно будет спровоцирован технический рывок вроде классической промышленной революции. Тогда вместе с крайне продуктивным машинным производством, навсегда отогнавшим жалкие старые классы прочь от арены социума, к пионерам быстро наладился приток несметных прибылей: свежая отрасль ещё не обременена засильем соискателей выгоды, а прославленная трактатами Адама Смита невидимая рука рынка сжалась столь же бесплотным кулаком, разбившим вдребезги довольно хрупкую неплохую жизнь традиционных ремесленников. Те превратились в устроившихся на фабрику за грошовый оклад, если можно сказать счастливчиков, и подвисшую над ними толпу безработных люмпенов, ежемоментно готовых подменить кого-то у станка (это обстоятельство упёрто нашёптывает хозяевам идею штрейкбрехерства). Сюда сразу накатило половодье капитала, перелившееся за исчерпавшиеся пределы переворота да после частично отхлынувшее до былых заливов, опять обрётших окупаемость. В экономике надолго воцаряется бриз. Запускается постепенная но неугомонная тенденция паденья средней нормы дохода.
Стараясь уклониться от серьёзных себе финансовых потерь, буржуазия окидывает взглядом с её точки зрения быдло, думая о приёме переложенья проблем на его мускулистые плечи. Часами корпящему за конвейером созидателю стоимости, скрепя сердце собственник для сохраненья состояния того выполнять монотонное дело, частично возвращает ту авансом-получкою, в попытке упрятать обман выдаваемыми приличествующим справедливым платежом. С заработка снимаются державные и коммунальные поборы, траты на витально нужные вещи – лишь оставшаяся после этого убожеская сдача используется чтоб чем-нибудь скрасить жизнь. Рейд на счета наёмных работников – второй способ обогащения бизнесменов, самый любимый. «Смекнув про 300%-ую выручку, отважатся на любое преступленье, даже под страхом виселицы» – говорил про них Даннинг. Те борзеют, повышают интенсивность да удлиняют время трудовой смены, стремятся пожёстче урезать долю изготовителя в общем профите с размахом, упирающимся об потолок естественных границ (ведь никому не иметь силы тяжело впахивать 24/7 ничего не кушая). Однако, доводя пролетариат к порогу нищеты они во-1-х суют голову в тугую петлю, ибо ответ низов на ущемленья есть всплеск борьбы за соблюдение своих интересов, во-2-х опрокидывают табуретку из-под ног, так как убыль покупательской возможности населения закономерно сужает сбыт товаров, вызывает перепроизводство: продукты уничтожаются, персонал увольняется, заводы закрываются… и только государство бежит на глухой вопль о помощи со спасительною порцией субсидий.
Суровые годы уходят. Экономика продолжает неровный, рассеянный путь ступая «два шага вперёд и шаг назад». Сотни фирм разоряются упрочняя позиции стойких десяток, которые в отдалённой перспективе захватывают целые отрасли. Эпоха крупных акционерных концернов (даже самостоятельно приближающихся иногда к обратному концу кризисной палки: концентрации фонда достаточно громадного что некуда рентабельно инвестировать) трансформирует механизм конкуренции до неузнаваемости: теперь стороны конфронтации, в отличьи от слепого состязания наугад многих мелких хозяйственников, располагают значительной информацией одна об одной, пишут долгосрочные стратегии. А грызня их идёт не столько за предоставленье покупщику реально более дешёвых да качественных нежели у оппонентов предметов или услуг, сколько за влияние на правящую бюрократию (мир подчинённых единственно цели наживы людей никоим образом не лишится коррупции), по сути олигархи приватизируют всю державу, спаянно действуя против грозящегося угробить эту свору рабочего класса. Изготовителя народного богатства отгораживает от потребленья благ именно исполински разросшаяся опухоль рыночной инфраструктуры, огромный пласт паразитов на её ниве присваивающий результаты чужого труда и бескрайне загребущий в той страсти. Он умеет обеспечить строжайший надзор снутри фабрик но генерирует хаос меж предприятиями, мутную воду где цена виляет от стоимости производства из-за перманентного колебания спроса/предложенья, инфляции/дефляции, а также созданы райские условия для пузырей фиктивного капитала – система, перефразируя Гёте, всему желающая зла не может сотворить добра. Она постоянно рушит собственное гнездо, рубит сук на коем сидит да оттого существовать замкнуто попросту неспособна. Впрочем как наверно, подметил внимательный читатель, и зародиться-то ей без дополнительных ресурсов очень тяжко. Резонно: строй призванный установить всеобщее egalite, но подменивший его изощрённою вещной зависимостью, подымаясь лестницею величия опирается на особый контакт с отношеньями дремучей личной эксплуатации вне своих рубежей.