Борьба противоположностей рьяно иссекает сущее мелкими количественными модификациями, а по накопленью теми определённой ступени оно впадает к весьма резкому состоянию турбулентности, из которой скачком выходит в новом качестве с снятыми чертами старого. Его мера трансформируется, появляется другая движущая дихотомия; она закладывает почву аналогичному процессу на свежей основе. Сие правило универсально, подтверждающих моделей ему впору привести уйму: закипает чайничек – жидкая водичка испаряется, прибавляется к ядру атома лишний протон – один элемент обращается вторым, и так далее и тому подобное. То есть Вселенная, вечно изменяющаяся – сплошь буйный хоровод смирных, прилизанных эволюций с залихватскими, растрёпанными революциями. Мы как её часть тоже им обеим подвержены. Но злоупотреблять силлогизмом категорически нельзя. Он, да вся диалектика от самой триады «теза-антитеза-синтезис» – это только формула куда во избежание построенья глупых фантасмагорий ещё надо уметь компетентно подставить, собственно, данные, что и пробую здесь. Ради разгрузки изложенья сверяться с тою впредь буду мысленно, не выплёскивая на лист. Впрочем уж закончу-ка вовсе про гносеологию. Если увлекаешься ей то советую читать работы Эвальда Ильенкова, а я вроде рассказал довольно, надеюсь не допустив кучи ошибок. Оттого пожалуй, поворочу руль повествования назад к путаному пути главного героя – людей. Метаморфозы материи наивысшей организации, руководящей своими деяньями, намного значительней, грандиознее нежели у низших. Наша эволюция способна уходить в пикированье деградацией, успех или провал революции становится вопросом жизни и смерти. Рядом с названием разумного вида можно перечислить около полутора десятка условных имён сородичей: они, свернувшие не туда, погибли, застряв не выбрались из тупика. Теперь о них известно лишь от археологов – потомков худо-бедно прошедших прелести грубого да голодного древнего коммунизма, бытовавшего едва не миллион годов, преобразовывавшегося несколько тысяч лет, пращуров кои вступили под диктовку исторических обстоятельств в антагонистическую формацию: череду обществ где по-разному, но практикуется систематическое угнетение человека человеком.
Потихонечку единая община росла да богатела, начиная внутри себя делиться на три стези: земледельцев, животноводов, чуть позже – ремесленников. Стало куда тяжелее всенародно распоряжаться таким укрупняющимся хозяйством, а ещё ведь случилась серьёзнейшая перемена его типа с присваивающего на производящее. Хотя устоявшиеся термины по сути не точны: любой материальный труд (напрямую, косвенно – без разницы) черпает ресурсы из природы для восполненья жизненных сил. Но это к слову, действительно же важны последствия обоих приведённых факторов что, с одной стороны огородничество со скотоводством (впрочем кочевники никогда не славились прогрессом), отлично от охоты и собирательства, приносили излишки сверх витальных нужд на регулярной основе, с другой управлять ими выдвинулись эдакие специалисты содержащиеся на прибавочный продукт, научившиеся тот изымать затащив изготовителей в личную зависимость. Ухватив контроль над промыслами, элита подчинила потребление, поскольку создаваемые вещи перетекли к её собственности, распределенье, ибо закабалила непосредственных работяг, и в области обмена, пока не приобрётшего решающего значения, как выходит из предшествующих строк та возымела козыри, короче говоря – подмяла целиком всю экономику, по влиянию увеличилась до Гулливера, обратив громадную часть населенья лилипутами.
Имеются разнообразнейшие трактовки власти, колеблющиеся от редукции её видов к всего-навсего пёстрым результатам вековечной борьбы тирании с охлократиею, до расчёта ровно на 64 вариации у Александра Кожева… но что поистине есть эксплуататорское отношение между классами и вообще способность навязывать кому-то свою волю, манипуляциями приводить покоряющегося к согласию с хриплыми приказами, отрекаясь негативной реакции на совершенно неделикатное вмешательство в долю? Как можно коротко охарактеризовать плюс-минус эталонную (однако не обязательно совпадающую с эйдосом) натуру начальника? Попробую прикинуть. Во-1-х внедренье команд сопряжено с определённой активностью: желающий удержать почётный статус должен быть смел, предприимчив, изрядно азартен, готов идти на риски, ему надобна пользуясь дефиницией Льва Гумилёва, пассионарность, а чем старше иерархическая позиция тем это требованье придирчивей. Во-2-х владыка повинен хранить над подчинёнными интеллектуальный перевес, для чего элита чураясь изматывающего труда физического, ещё издревле удостаивала себя умственного. Из неё вышло множество талантливых учёных, например Аристотель, разработавший также среди прочих идею рациональности передачи полномочий вести за собою мудрейшим, умеющим спланировать, «предвидеть» будущее. В-3-х господам стоит решеньями блюсти справедливость, адекватность реалиям. Конечным, по очерёдности 4-м пунктом, соединяющим повелителя и управляемых, является сама необходимость структуры вертикальной кратии при антагонистических социумах.