Еще там была португальская рота связи — с ними тоже не было никаких проблем. Про шведов и других скандинавов я уже говорил.
♦ На дальнейшей твоей службе, профессиональной деятельности как-то отразились эти твои командировки в Миссию ООН в Анголе?
В первую очередь именно на профессиональной — я получил там очень хороший опыт. Работа офицера по связи и взаимодействию дала отличную практику. Когда я уже вернулся в Россию, я очень много работал с делегациями, и очень многое в этой работе, как оказалось, я в миссии ООН уже проходил. Кроме того, у меня там был весьма приличный налёт на вертолёте Ми-8. Это мне и сейчас помогает — поскольку я работаю с компанией «Еврокоптер», именно с вертолётами, уже только на этих немецких вертолётах больше 300 часов налетал. Работа с делегациями стала просто сказкой — потому что я уже всё умел и знал.
И уже когда я перевелся из ВИИЯ в Институт военной истории МО, я стал служить в международном отделе — это снова встречи, делегации, контакты, визиты, посольства, визы, документы, то есть, опять всё то, чем я занимался в войсках ООН. Опыт, конечно, просто бесценный.
И ещё — в плане общения с людьми, установления контактов, особенно гашения конфликтов. Потому что конфликты всё равно возникают в повседневной жизни, в работе. Приходилось договариваться, действовать всеми возможными методами, чтобы наши ребята могли нормально летать, нормально жить, есть и спать, и отдыхать. Ведь всё это висело как раз на офицерах по связям и взаимодействию — фактически, на переводчиках. Переводчики были просто незаменимы. И ещё для меня это была уникальная возможность поддерживать в работе все свои семь языков, это для переводчика вообще сказка.
Очень много довелось встретить интересных людей. Много кого можно называть. Например, румынский майор Ливио — мы с ним сошлись на том, что мы «очень любим негров», но странною любовью. Он мне даже сказал, что когда видит белое лицо, ему просто страстно хочется ему помочь! И конкретно нам он очень помог, много жилых контейнеров предоставил.
А вывела нас на него украинка Оксана Железняк, она работала в Accommodation office — размещении личного состава. Это она нам сообщила, что придётся уезжать с Виллы Алиса, но «ребята, не волнуйтесь, я постараюсь организовать вам контейнеры на Вилла Эшпа». Она была замечательным человеком, сколько всего для нас сделала! Я, как мог, задаривал её подарками, ананасами и кофе из Уиже, тортики покупал.
На подарки, конечно, приходилось тратить немалые деньги. Однако это того стоило, и я об этом совершенно не жалею. Потому что когда ты относишься к людям нормально, то и люди к тебе относятся соответственно. Это же не взятка, это так — человеку приятное сделать. Поскольку у нас было две машины, мы могли себе позволить кого-то куда-нибудь подвезти. Если видели знакомых — всегда старались подвозить, даже если нам нужно было в другую сторону ехать. А люди знали, что нам в другую сторону! И видели наше отношение к себе. Так что в плане решения проблем и установления отношений с людьми — в первую очередь, это был богатейший опыт.
♦ Вот такой интересный вопрос, не совсем по теме, но важный: как, при каких обстоятельствах ты узнал о гибели Жонаса Савимби?
Это я узнал уже в России. В 2002 году. У нас как раз в России был послом генерал «Нгонго», большой друг Советского Союза и России (впоследствии — Министр внутренних дел Анголы). В честь этого события был приём, в ангольском посольстве. Мы все пришли. Там было очень хорошее действие. Был показан фильм непосредственно про убийство Савимби — естественно, не сам процесс, как его убивали, а уже что произошло потом. Слухи были самые разные: что его «убрали» чуть ли не юаровские спецназовцы.