– Подлец, вот подлец! Так и норовит все сливки забрать, оголить меня совершенно. Не получится! Не дамся!
– Да я уже согласился. Он денег побольше предлагает.
– На сколько?
– На десять тыщ.
– Иуда ты, Шурик, Иуда. Нет, хуже. Иуда за тридцать сребреников продался, а ты – за десятку.
– Но вы же все равно меня увольнять собрались.
– Я?! Ну, Шурик, ты еще и клеветник!
– Десятка на земле не валяется.
– Нет, там совесть твоя валяется. Бросить меня в такой критический момент!
– Мне деньги нужны!
– Зачем тебе, Шурик, деньги? На что тебе лишняя десятка? У тебя и свободного времени нет ее потратить. Поспал – и снова на работу.
– Дочке на репетиторов.
– Паразиты эти преподаватели! Трясут и трясут с родителей. Мне вообще пришлось детей в Англию отправлять учиться для сокращения расходов. Срочно, срочно нужна реформа образования!
– Согласен. А пока реформу не провели, нужны деньги.
– Ладно, со следующего месяца будешь получать на десятку больше.
– На двадцатку.
– На десятку.
– На двадцатку или ухожу.
– Шантажист! Ладно, на двадцатку. А теперь поехали на Школьную.
– А вам туда ко скольки нужно быть, Ким Борисович?
– К трем.
– Не успеем. Если только на метро.
– На метро?! Да я там десять лет не был, я там заблужусь. Меня там затопчут!
– Не волнуйтесь – я сопровожу, прикрою. Распишитесь только здесь, это про повышение зарплаты.
– Ты что, думаешь – у меня память короткая?
– Вовсе нет! Это я исключительно для соблюдения формальностей.
– Вот, на! Доволен, упырь?
Через пять минут Ким с опаской пробирался через клетчатые сумки гастарбайтеров на станции Киевская. Шурик твердо держал шефа под руку, оттесняя своими локтями и спиной бурливое людское море от сжатого в нервный комок тела Неуемного.
Сцена четвертая
Вася Люберецкий
Вася сидел в ресторане «Парий», жевал жгучую пиццу и сосредоточенно листал записную книжку в мобильном телефоне. Перед ним стояла непростая задача – срочно найти среди своих людей пару пацанов без отсидок и фикс, с растительностью на голове и мозгами под прической. Хорошо, что Данила Мастер подвернулся, вовремя он его из Омска дернул. А еще кого? Можно было бы кого-нибудь из уцелевших при массовой посадке из Челнов вызвонить, завтра первым же самолетом и присвистели бы… Нет, ну его к ляду, про Челны надо теперь забыть навсегда. Будто бы никогда там и не бывал.
Вася снова углубился в бегущие строки на экране мобилы. Если бы Сусликов предупредил хоть за пару дней. Но внезапность – фирменный стиль Мирослава. И Васю он ценит именно за быстроту реакции. Похоже, придется Пашу Жука из Чечни звать. Рисковый человек – Паша. Настоящий карьерист-камикадзе. Ради скоростного социального лифта высшим московским образованием пожертвовал. Да что там образованием. Жизнью рискует каждую минуту. Снайперских пуль в Чечне на всех карьеристов с лихвой хватит. Равно как и погребов для заложников.
А Сусликов Пашу рад будет видеть. Он же его туда послал. И Васин выбор одобрит. Вася набрал номер.
– Жучок? Привет! Живой?
– Живой. У меня же иммунитет.
– Дипломатический?
– Кремлевский. Я – неприкасаемый.
– С крестным папой хочешь повидаться?
– А что, есть маза?
– Есть. Мне завтра в два назначено, а аккомпанемент на мое усмотрение. Я тебя, Паша, и усмотрел.
– Ну, Вася, ты шутник, меня и в аккомпанемент. Я же не птица-подпевала. Да и крыльев мне не подписали. Завишу от расписания самолетов. А расписание мне говорит – не долететь мне к обеду.
– Паша, по расписанию летают гражданские. А для экстренных случаев у нас есть МЧС. А случай именно экстренный. Звони эмчеэсникам, скажи – Кремль на раздачу требует.
– А раздавать что будут?
– Этого не знаю. Может – пряники, а может – зуботычины. Как карта ляжет.
– А если не долечу?
– Не долетишь – от меня зуботычину получишь, я начальник твой, не забывай. Либо ты – «жующий вместе», либо кто-то пойдет на твое место и будет жующим вместо. Так что место свое не забывай и блюди дисциплину.
– Люберецкий, ты меня не пугай. Пуганый. Пока ты пацаном в войнушку со своими качками играл в ближайшем Подмосковье, я в Приднестровье настоящий порох нюхал. И на мое место мало охотников сыщется. Разве что ты сам, личным примером, а? Представляешь заголовки в прессе: «Люберецкий призыв к чеченской молодежи»… «Люберецкий и Чечня идут вместе в Кремль»…
– Не ерничай, Жучило. Мне пацаном в войнушку играть было некогда. У меня на попечении было шестнадцать размножающихся сук.
– Не понял…
– Предки заводчиками были.