Уже на вокзале Марины, сидя в ожидании челнока, девушка зверски захотела пить и есть, но денег не осталось, а на борту она могла рассчитывать на бесплатные напитки с печеньем и конфетами.
Эдна взяла пластиковую чашку без ручки, развела порцию порошкового чая горячей водой из кулера, навалила на тарелочку сласти горкой, так что они чуть не посыпались через край, и уселась за столик спиной к залу. Жадно припав губами к поцарапанному краю посудины, девушка потерянно смотрела куда-то перед собой поверх пиалушки.
Отсек ресторана совмещался с обзорной палубой. Стена из прозрачного металла позволяла любоваться космосом, пока лайнер летит в обычном пространстве.
Звёзды, галактики, туманности, чернота космоса…
За чаем пришлось подходить ещё пару раз.
А потом ей внезапно оказалось нечего делать. И сразу, словно только и ожидало этого момента, навалилось отчаяние. Что она вытворяет? Зачем? Чужой неизвестный мир, и она туда – почти нагишом, без вещей. Свалиться, как снег на голову, к незнакомым сапиенсам (а что такое этот снег из поговорки матери?), которым она, вернее всего, нафиг не сдалась. И посоветоваться не с кем, родители пропали несколько лет назад в космосе, других близких людей нет. Бросить налаженную спокойную жизнь и лететь в неизвестность, всё начинать с нуля…
Хади… Ну почему он должен был погибнуть так нелепо, молодой, красивый, талантливый? Дикая несправедливость. И её, Эдны, ужасная глупость, не хватило ума и воли спасти, охранить, уберечь…
Она задыхалась от беззвучных рыданий, кусала губы, озираясь по сторонам из-под растрёпанных волос, не видит ли кто её слёз, а то ещё приставать с неуместными вопросами и бессмысленными утешениями начнут…
«Не плачь. Я ведь не совсем умер, я здесь, с тобой. Ты всё делаешь правильно. Говори со мной, расскажи, что ты видишь вокруг себя».
Заслоняя маринианское солнце и звёзды, проплыла мимо громада дорогого межзвёздника, проскользнула роскошная космо-яхта, мелькнула станция на астероиде, развернулась искристым ребром далёкая галактика…
Эдна бормотала себе под нос почти беззвучно, описывая увиденное, горе её немного притупилось.
Другие пассажиры спали, читали, слушали музыку в наушниках, смотрели фильмы на унибуках. Кто-то резался в компьютерную игру, кто-то глазел сквозь прозрачную стену на пролетающие суда, а кто-то даже тайком прихлёбывал алкоголь из фляжек, в попытке заглушить страх.
Девушка пила чай, жадно поедала очередную порцию бесплатных сластей, баюкала тупо ноющую руку в повязке и разговаривала, разговаривала, разговаривала с Хади, бросая быстрые взгляды по сторонам, опасаясь, что кто-нибудь заметит её странное поведение.
Заметили. С другого конца обзорно-обеденного отсека на неё уставился тщедушный человечек, неряшливо одетый во что-то старомодное. У него были жидкие волосёнки и большие залысины надо лбом, на измождённом лице горели странным напряжением пронзительные выцветшие глаза. Чем-то болен? Нет денег на коррекцию внешности?
Человечек издалека перекрестил её резкими взмахами рук, наверно, испугался. Но потом начал подбираться всё ближе, видимо, несмотря на страх, захотел подслушать, о чём она разговаривает сама с собой.
Девушка прихватила свои сласти и питьё и убежала к маленькой эстраде. Над ней висел экран для показа видео, и вокруг уже рассаживались пассажиры из тех, кто не придумал для себя постоянного развлечения. Наверное, сейчас покажут какой-нибудь весёлый фильм либо развлекательную программу. Ни фильмы, ни шоу смотреть не хотелось, но среди людей девушка чувствовала себя в безопасности.
5.
На эстраду поднялся молодой мужчина, среднего роста, коротко стриженный, с неприметным лицом. Он принёс чемодан, который пристроил возле себя и тут же распахнул. Эдне стало ясно – это имитатор, он будет петь или декламировать, надевая парики, похожие на причёски тех, кому подражает.
Девушка затаила дыхание, затем медленно выдохнула.