К кораблю пристыковали трубу перехода и объявили пересадку на орбитальный челнок.
7.
Экзорциста Эдна больше не увидела, его препроводили с борта и заперли в камере предварительного заключения на лунной станции. Об этом сообщил Таир.
Девушка испугалась, что её тоже не пустят на Алитаву, она чувствовала себя невменяемой, не лучше безумного демонолога. Но всё прошло благополучно. Она без задержки миновала коридор с обеззараживающим излучением и попала на борт челнока, её сопровождал галантный парень в камуфляжном комбинезоне. Глядя на псевдо-иллюминатор, она вдруг вспомнила, что платье у неё укоротилось. К счастью, рваный край был сзади и не слишком бросался в глаза…
Планета не позволила полюбоваться собой на подлёте, стыдливо укрылась плотным облачным одеялом. Челнок приземлился под вечер, и Эдна забеспокоилась, но потом вспомнила, что южные тави ведут ночной образ жизни. Можно было не торопиться с поиском ночлега, а тем более – с произнесением заветного слова.
Над посадочной площадкой колыхался туман, из него выступали невысокие, тёмные, будто мокрые скалы. За ними, наверно, лежала равнина.
Пассажиры высыпали наружу и толпились возле трапа.
-Ты с какой группой? – спросил Таир, внимательно глядя на девушку.
-Я – не с группой, я сама по себе.
-Тогда подожди меня. Стой тут и никуда не уходи! Поняла?
Эдна неохотно кивнула. Он теперь от неё не отстанет? Вряд ли ему понравится её намерение остаться жить среди тави. Но он может помочь освоиться здесь поначалу.
Таир развернулся, и за его широкими плечами обнаружился рюкзак. Шагая широко и размеренно, кэдэвэшник удалился...
Последние события выпили из Эдны все силы, она ощущала себя выжатым лимоном. Пытаясь преодолеть ступор и усталость, она стояла возле борта и смотрела на скалы. Хотелось увидеть равнину.
Лучи закатного солнца пробились сквозь туман, неторопливо поднимался ветер, передвигая молочно-вишнёвые волны. Он сладко пах цветами и фруктами, как на Марине. Девушка вздохнула.
Между скалами она заметила просвет и пошла сквозь клубы яркой мути, как сквозь рекламную голограмму. Увидела ступеньку, приостановилась на всякий случай. Ветер подул сильнее, разорвал туман в клочья, и внезапно оказалось, что впереди вовсе не ступенька, а обрыв в километровую пропасть, на дне которой расстилался тёмно-зелёный ковёр джунглей.
Эдна осторожно попятилась и на подгибающихся ногах вернулась к челноку.
Туман рассеялся полностью, стало видно, что космопорт занимает всю плоскую вершину небольшого плато. Посадочная площадка была пуста, если не считать челнока, который привёз туристов с Марины. На другой стороне виднелись башня с антенной связи и несколько невысоких строений.
Мимо толпы пассажиров неторопливо прошла девушка. Её гладкие волосы свободно падали на плечи, узкую фигурку облегало золотистое чешуйчатое платье, с запястья свисал на шнурке крошечный кошелёк, в тон туфелькам. Девушка приостановилась, слегка потянулась – платье заблистало от текучего движения – и рассеянно обвела всё вокруг нечеловечески огромными, лимонного цвета глазами. Это была тавинка и она летела тем же рейсом!
«Скажешь любому, первому встречному…» У Эдны бешено заколотилось сердце, она очарованно последовала за лемурочкой.
Девушка-тави шествовала к фуникулёру, но потом свернула в сторону и скрылась из виду. Эдна подбежала и заглянула за край обрыва. Там была почти вертикальная лестница без перил, она вела от вершины плато вниз, на равнину, с километровой высоты. Тавинка бесстрашно спускалась по ступеням, высеченным в камне.
Эдна безмолвно смотрела ей вслед, она так и не решилась сказать заветное слово этой девушке, которая напоминала змейку…
Ещё там был прозрачный мост, опоясывающий плато возле вершины. Некоторые туристы уже забрались на него. Женщины взвизгивали, цепляясь за перила и ветки кустов, смеялись и болтали, ребёнок уткнулся лицом в каменную стену, мужчина уговаривал его, другой мужчина лёг ничком на пол и лежал, словно парил в воздухе, глядя в пропасть, кто-то фотографировал, кто-то просто шагал, глядя по сторонам.