Вагончик без кресел и окон состоял из сегментов, узкий и гибкий, словно гусеница. Похожим образом выглядят гофрированные поезда, которые передвигаются по туннелям на планете нагов. Впрочем, этот, пожалуй, не гофрированный, а плиссированный – сегменты были довольно крупные. Их соединяли сухие жилы и плёнки, между которыми оставались щели.
Вагончик изгибался, протискиваясь меж древесных стволов, вползал на холмы и спускался в овраги, шлёпал через мелкие речки, шуршал по песку и в высокой траве. Тавинские дети сидели тихо, держась за ремни, приклеенные к стенам прозрачной твёрдой смолой.
Сквозь щели между сегментами было видно, как шагают суставчатые манипуляторы, вздымаясь, словно паучьи лапы, проносятся метёлки высокой травы, стремительно отодвигаются назад цветущие кусты и толстенные стволы деревьев, проплывают вверху участки пасмурного неба между густых крон.
Однажды вдалеке промелькнул кольчатый, металлический бок подобного же шагающего поезда, только гораздо более крупного. Тот поезд, кажется, застрял в чаще, манипуляторы нелепо задрались, как вывихнутые, вагоны изогнулись вокруг скалы, точно тело поверженного дракона, возле них суетился пёстро и вычурно одетый народ…
Лесистые участки перемежались открытыми – полянами и целыми полями. Через одно такое поле пролегала дорога. Манипуляторы зацокали по широким каменным плитам, на крышу с жестяным грохотом обрушился дождь, вагончик наполнился сырым знобящим сквозняком.
Дождь вскоре перестал. Маленький поезд, похожий на сороконожку и состоящий из одного только локомотива, резво бежал дальше…
Эдна вздрогнула, одновременно в небе раздался волчий вой и радостный хохот. Вагончик остановился, круто изогнулся, его передняя часть взвилась вверх, словно боевая гусеница встала на дыбы. Дети вцепились в ремни, женщина повисла на одной руке, ухватив Эдну за пояс.
-Держись! – крикнула тавинка, отпустила девушку и быстро полезла вверх.
Эдна взялась обеими руками за ближайший ремень, но ослабевшие пальцы разжались, она упала вниз и ударилась спиной об пол. От боли перехватило дыхание, перед глазами потемнело, и возникла картинка, которая на несколько мгновений заслонила реальность.
3.
Боевая гусеница встала на дыбы, вздымая переднюю половину тела и размахивая в воздухе суставчатыми лапами. Тёмные выпуклые глаза на стебельках неистово вращались, хитиновые щитки топорщились и гремели. На гусеницу пикировал блестящий жук-гравимобиль во главе стаи мелких мошек-беспилотников. Вращался динамик на крыше, волчий вой и зловещий хохот заполнил небо под тёмными башнями грозовых туч.
Жук не плевался огнём, только пытался проскользнуть между лап к голове многоножки, а та стремилась не сбить его наземь, а всего лишь оттолкнуть. В конце концов, беспилотные дроны облепили один из манипуляторов, и мобиль проскользнул подмышкой. Жук прилепился к голове-кабине, плазменный резак загудел, вскрывая передний сегмент.
Эдна до боли зажмурилась, потом распахнула глаза. Картинка исчезла, девушка снова сидела на ребристом полу в вагончике.
Светящийся клинок со скрежетом и гулом просунулся в щель, передний сегмент отогнулся, и в поезд пролезла женщина, рослая, немолодая, холеная, в коротких шортах и куцей блестящей маечке. Она небрежно покачалась на длинных ногах, цепляясь каблучищами за порожек между кабиной и салоном, и надменно обозрела немногочисленных пассажиров.
-Леди и джентльмены, внимание! Я, госпожа Лилия, атаман банды разбойников, говорю вам! Ваш транспорт захвачен и теперь принадлежит мне! Освободите пульт, поезд меняет маршрут!
Тавинка в этот момент как раз добралась до верха.
-Кайат, сюда, быстро!
Подросток выпрыгнул из кабины и съехал на спине в хвост вагона.
Тогда лемурская женщина встала напротив человеческой женщины, выпрямилась во весь свой небольшой рост и спокойно заявила: