— Мужик, — говорю. — У тебя станнер чем заряжен? Боевыми?
— Не, — он головой усердно мотает. — Мы же тебя не убивать шли! Парализующими, конечно.
Вот и выход.
Поднимаю я один из их станнеров, всаживаю парню пару игл аккуратненько в ляжку. Дернулся он, по бетону ногтями скрипнул — и свалился у стеночки. На всякий случай я и тому, которого по голове рукояткой приложил, тоже пару игл в грудь всадил.
Выбрал, кто из них покрупнее сложен, стаскиваю с него куртку. Натягиваю вместо своей — а ничего, вроде, очень даже сойдет. Долго в куртке исбиста ходить не стоит, конечно. Но пока этих четверых не найдут, самое то. Горожане к исбистам с явным пиететом относятся, как интелы выражаются. Боятся до судорог, если на русский перевести. А мне сейчас на рынок идти торговаться, как раз такой пиетет и нужен.
Ошейника вот только у меня нет… А что же это за имперец без ошейника? Пришлось куртку застегнуть и воротничок поднять.
Гляжу я на трофейный станнер внимательнее — ха! А принц-то меня еще не уважает. Не самых лучших ребят послал. Стали бы нормальные парни ходить с «Осами», еще доконфликтной модели? По сравнению с нашими ангарскими «Когтями» это не осы, а так, мотыльки какие-то, если не моль — прицельная дальность и до пятидесяти метров не дотягивает. Даже дальнобойными у нас в Ангарске не считаются. Или дальнобойные у них в городе запрещены?… Аккуратнее надо будет на рынке.
Подбираю я свой второй «Коготок», пару трофейных «Ос» прихватываю. Больше не стал — и так как склад вооружения, уже четыре станнера на себе таскаю! Хоть я теперь и в куртке исбиста, но лучше не рисковать лишний раз.
Выглядываю в жилой коридор — вроде все тихо. Выбираюсь из коммуникационного блока, бреду к блошиному рынку. Адреналиновая волна схлынула, зато угрызения совести тут как тут. Двоих кончил. Конечно, оборонялся я, и все такое… но все равно паршиво. Когда в академию собирался, только в мутировавшее зверье готовился стрелять. Люди — совсем другое дело. Хотя иногда… а, ладно! Что уж теперь. Вот на будущее…
Сворачиваю я в проход, где народу поменьше, достаю одну «Осу». Чтобы народ попусту не отстреливать, неплохо бы мои «Коготки» с боевых на парализующие перезарядить.
Отщелкиваю я у «Осы» обойму — и чуть на пол не валюсь. М-мать… Никакие в их «Осах» не парализующие! Боевые. Самые настоящие боевые. Я вторую «Осу» — там тоже боевые.
Вот как, значит.
Больно я доверчивый. Обманули меня. Только зря тот парень соврал… Теперь-то я сообразил, о чем он думал, когда мне отвечал — да поздно уже. Я-то выбирал, как лучше его чувств лишить, просто рукояткой по затылку — или по-культурному, иглами в задницу. А парню показалось, что я убить его — или в живых оставить решаю. Вот он и решил дохлым бараном прикинуться… Прикинулся, блин! Теперь четыре трупа! Да еще в Ангарске пара осталась…
Пока до рынка шел, пару косячков сосмолил, нервишки в порядок привел.
Рынок в городе вполне цивильный и оживленный, приценился я быстро. Дальнобойные станнеры в городе хотя и на запрещены, но в свободную продажу их не пускают — даже не у всех исбистов есть, только у специального императорского корпуса. Так что алая курточка да два «Коготка» в глазах толкачей большим человеком меня сделали.
Обе «Осы» без труда ушли, а «Коготок» так и вовсе чуть с руками не оторвали. Они бы и второй с удовольствием взяли, да мне самому еще пригодится.
Вот только долго в алой курточке исбиста не походишь, менять ее надо. Все-таки почти официальная униформа.
А какая-то косуха нужна. Тут у всех боевых ребят косухи, и мне выделяться не надо. Да и вообще! Нужный имидж — половина дела, если психологи в нашей школе не врали. А то пока на нас с Дымком даже пальцем показывать не надо — лучше дикой кошки в глаза бросаемся! Линский-то прилично одет, а мы с Дымком в стандартных костюмчиках, что у нас в Ангарске вместе с госпособием сиротам выдают…
Нашел я себе косуху поудобнее, сапожки со стальными носками — и красиво, и в дело сгодится. Дымку бархатную курточку выбрал, мягкую и изящную — он ведь под интела косит. Теперь и Дымок будет больше на сына Линского смахивать, и я за их охранника сойду.
Иду обратно, а нервы как стальные тросы под нагрузкой — разве что не звенят. Нашли уже тех четверых ребят в коммуникационных туннелях, или еще нет? Как бы у апартаментов Шутемкова не ждали меня дюжина отборных исбистов…
Не доходя пару кварталов, беру флаер — и не зря. Перед входом к генералу шесть парней в алых косухах пасутся, травку посмаливая…
Ну да и я к такому гостеприимству подготовился. Водителю минут пять втолковывал, что да как делать. Выводит он флаер из-за угла — и рывком к самым дверям, да на ползвуке! Это самый предел, что внутри города разрешен. Воздушной волной ребят принца чуть по стене не размазало. Пока они головами мотают, в себя приходя — я уже к Шутемкову в холл влетаю.
В апартаменты к Шутемкову ребята принца ломиться не рискнули. Все-таки есть кое-какие плюсики в имперской системе вассалов. В нашем-то Ангарске особисты цари и боги, без всякой бумажки и сами куда хочешь войдут, и кого угодно из любого места вытащат…
Но особенно размышлять над этим я не стал, не до того. Вымотался я до предела и сутки уже не спал. Под душ слазил, остатки ужина доклевал и спать завалился.
Проснулся я от кошмара.
Глаза открываю — и сразу понятно, отчего такие сны. Еще бы! Рядышком с кроватью Дымок пристроился. Комп на коленях, сам по клавиатуре так стучит, как другие и в четыре руки не смогут. А мне этот его чертов комп, из-за которого все и началось… Вот у меня во сне всякие ассоциации и всплыли из подсознания — или как там еще интелы в таких случаях выражаются?
Заметил Дымок, что я проснулся. Глаза на меня поднимает — но пальцами все равно на клавиатуре вытанцовывает, даром что совсем вслепую, даже экрана не видит.
— Прости, Серж, — говорит, — но в моей комнате не нашлось нормального линка.
Вроде как извиняется, чудовище малолетнее. Лучше бы он по клавиатуре стучать перестал хоть на миг!
Но тут я про Анну вспомнил — и на душе сразу посветлело. Да еще мышцы зудят, так в работу и просятся — я же третий день уже без качалки.
До пяти вечера еще полно времени, а у Шутемкова неплохой тренажерный зал оказался. Конечно, с закатанной в пластик рукой не особенно повеселишься, но все остальные мышцы я со вкусом проработал. Полегчало в тело до сладкой усталости.
Потом под душем понежился. Выхожу — а Дымок в моей комнате все клавиатуру вытаптывает. На экране формы и запросы так и летают… И все еще в сети седит. Только сеть-то не родная ангарская, а местная, московская… Подозрительно мне стало. Как бы этот умник переделанный в еще какую-нибудь авантюру нас не вляпал!
Но тут обед принесли, и все желание что-то выяснять у меня мигом рассосалось — четыре часа в качалке, все-таки! И обед что надо. Мясо, рыба — все настоящее! В чанах из живых клеток выращенное, а не дрожжевая пародия! Я пока все не перепробовал, от сервировочного столика не отлип.
А Дымок наскоро перекусил — и снова к своему компу. И давай топтаться на клавиатуре со всех свежих калорий…
Но время уже к четырем подходит, так что пришлось братишку от компа оторвать.
— Дымок, — говорю. — Сожалею, типа, и все такое, но придется тебе отвлечься на часочек.
Но Дымок по мне глазенками стрельнул — и снова в экран. Сует руку в карман своей новой курточки, достает что-то и мне не глядя протягивает.
— Вот, Серж, — говорит, а сам от монитора не отрывается. Только морщится, оттого что непривычно ему одной рукой по клавиатуре щелкать. — Я уже все подготовил.
На руке у него кристалл лежит, на какие данные записывают.
Да, челюсть мне пришлось рукой придерживать…
Может, Дымок из тактичности от экрана не отрывался, чтоб меня в краску не вгонять?…
Вроде и почти тринадцать лет я с ним прожил — да только к его сто восьмидесяти ай-кью поди привыкни!