— Извините. — Легкое пришептывание, сухой металлический кашель, краткое звяканье, стук бокала о стол. — В вашем случае я бы посоветовал не…
Внутри все оборвалось. Теперь я узнала этот голос! Хранитель Архива Империи! Вот кого вызвал отец через портал, чтобы…
Ах, как бы я хотела, чтобы папа искал возможные способы разбудить мой Дар! Но не-ет! Отец, кажется, проверял родственные связи! Ничего противозаконного. Стандартная процедура. Выполняется перед назначением наследника Рода. Но это значит… Значит…
Изо всех сил прижимая к груди мамин медальон, с колотящимся сердцем я снова приникла к двери.
— … да, девяносто пять совпадений. Лиорель, без сомнения, ваша дочь! Вы же понимаете, что данные проверки будут занесены в Архив?
— Да. Понимаю. — Голосом отца можно было бы заморозить океан. — В таком случае…
Побледнев, сделала шаг назад и постаралась успокоиться. Еще же ничего не случилось, может я неверно поняла, может отец задавал вопрос про Дар? Но сердце испуганно ныло, а в висках поселилась боль, как будто я снова пыталась пробудить магию, которая, после того случая с кошкой, совершенно меня покинула. Невыносимое состояние! Лучше уж сразу все услышать, чем мучиться догадками!
Выпрямившись как струна, я расправила плечи, гордо вскинула голову и решительно постучала. Чтобы не сказал отец сейчас, все самое плохое я узнала уже сегодня утром.
Как же я ошибалась!
Услышав холодное «войдите», я храбро открыла дверь и тут же зажмурилась от ослепительной вспышки схлопывающегося портала.
— Как он и предупреждал. — Мрачно прорычал отец сквозь тающую искрящуюся пелену. — Род Сатори никогда… НИКОГДА! Слышишь ты⁈ Не щурился от яркого света.
— Что… — Сглотнув внезапно ставшую горькой слюну, я отчаянно заморгала, пытаясь разглядеть отца среди разноцветных сияющих переливов. — Что ты… О чем ты?…
— Ты не моя дочь!
Холодный огонь роковых слов призрачным эхом разлетелся по кабинету, отразился от вспыхнувших защитным пологом стен, вернулся и ударил в самое сердце!
Задохнувшись от неожиданности, я изо всех сил прижала ладони к груди. Нащупала раскалившийся мамин медальон. Сглотнула, не веря услышанному. Как же так? Нельзя же вот так сразу…
Проморгавшись, я с трудом я разглядела темную фигуру отца в глубине кабинета. Он даже не смотрел на меня! Он разговаривал с камином, в котором пылало фиолетовое пламя! Как будто я вдруг стала недостойной его внимания. Совсем.
Я сглотнула, и слезы потекли по щекам с новой силой. Онемев от отчаяния, я слушала, как хлесткие слова отца уничтожают все мое будущее. Всю меня.
И сейчас меня уже не волновали ни моя осанка, ни маска невозмутимости, ни все великосветское воспитание. Они уже просто не имели значения.
— Завтра. — Прорычал отец. — Завтра ты отправишься в Обитель Всеблагой Матери. А потом, через минимально необходимые три месяца, я соглашусь на предложение почтенного Грааха Де Майре. Надо было сразу выдать тебя замуж, а не позориться, соглашаясь на эту унизительную демонстрацию твоей бездарности!
Комната вокруг покачнулась. В воздухе запахло гарью, и раскаленным железом. Синее пламя из камина вырвалось и с воем закрутилось смерчем вокруг отца. Отец все-таки не удержался, и Сила Огня вырвалась на свободу.
— Норан⁈ — В комнату забежала мачеха и расстроено всплеснула руками. — Что же ты творишь⁈
Солана подбежала к камину и забавные фигурки танцующих дьяволят, украшающие каминную полку, ее любимая коллекция, мигом исчезли в спасительном стазисе.
Вот ведь странно, — на этот раз я себе позволила криво улыбнуться сквозь слезы, — несмотря на все, на крошечный миг, я снова поверила, что Солана волнуется за меня. А дело было, как оказалось, в дурацких фигурках.
— Завтра твоя дочь, Лиорель, станет наследницей Рода! — Мрачно заявил отец мачехе и хмуро глянул в мою сторону.
Мачеха споткнулась, и выпавшие из стазиса дьяволята исчезли в синем пламени.
— А эта… — Отец снова отвернулся, но и без того было ясно, кого он имеет в виду, — Она завтра нас покинет. А потом выйдет замуж. — И уберется из моего Рода! — Прорычал он, и ослепительное синее пламя снова взметнулось ввысь.
Но меня это уже не беспокоило.
Мое сердце ухнуло в пропасть, и все тело словно оледенело. Потрясенная, я развернулась и, не спрашивая разрешения, да и зачем, ведь от меня уже отреклись, деревянным шагом отправилась прочь. Мне бы только дойти до своей комнаты. Пока она еще моя. Мне бы только дойти. Лицо окаменело. Никто не увидит моих эмоций! Никто! Даже в своей комнате я себе больше не позволю плакать! Я просто успокоюсь. Переведу дыхание.