– Римо, Объект шестьсот семнадцать существует. В системе СПЕЙСТРАК он значится как спутник-шпион. Его действительно вывел на орбиту русский «шаттл».
– Я так понимаю, нам предстоит побеседовать с русскими, которые занимаются программой «шаттла».
– Это будет непросто.
– Не беда, – беззаботно произнес Римо. – Наш хороший друг полковник Рушенко обещал помочь.
– Не забудьте нейтрализовать его, когда завершите эту фазу задания.
– Я уже подумал об этом, – сказал Римо, вешая трубку.
– Подумал о чем? – подозрительно спросил Рушенко.
– Вам привет от шефа.
– Вы меня не проведете. Вам приказано уничтожить меня, потому что я знаю о вашем существовании.
– Послушайте, вы бы сделали с нами то же самое. Собственно говоря, вы уже попытались это сделать.
Рушенко скривил рот и сквозь зубы процедил:
– Мне больше нечего вам сказать. К тому же я не закончил свой завтрак и страшно голоден.
– У нас нет времени, – сказал Римо, хватая его за шиворот.
– У меня в столе есть конфета.
Американец пожал плечами и принялся шарить в ящике стола. Наконец он извлек оттуда плитку в коричневой обертке.
– Что-то знакомое, – пробормотал он и показал плитку мастеру Синанджу. Чиун прищурился. На обертке красными буквами было по-русски написано «Марс».
– Что это? – спросил Римо.
– Где ты это взял? – прошипел Чиун.
– Это принадлежит полковнику Клинку.
– Так это русский шоколад «Марс»? – спросил Римо.
– Обычно я предпочитаю отечественные продукты, но российский шоколад в последнее время сильно испортился.
Римо сорвал обертку и сунул ее в карман, на память. Шоколадный батончик он выкинул в корзину.
– Я хотел это съесть, – попробовал было протестовать полковник Рушенко.
– Он может быть отравлен, – сказал Римо.
– Кому же придет в голову травить шоколад?
– Такому же кретину, который жрет икру, не дожидаясь, пока она превратится в рыбу, – с нескрываемым презрением изрек Чиун.
Вслед за этим стальные пальцы сдавили горло полковника, и он потерял сознание.
В желудке у него урчало.
Глава 28
Бартоломью Мич сидел в своей лаборатории, вперившись взглядом в экран. В комнате было шумно, работали многочисленные мониторы. По оконному стеклу скатывались струи дождя, скрывая от глаз серый, как устрица, мир.
Допивая крепкий кофе с сахаром, он думал об одном – лишь бы компьютер снова не подал этот мерзкий сигнал. Понимая, что надежды его тщетны. И точно, через минуту компьютер тоненько пискнул и на экране загорелось извещение о поступлении электронной корреспонденции.
Мич вывел ее на экран.
Кому: R&D@qnm.com
От: RM@qnm.com
Предмет: Возвращение.
Я в городе. Что нового?
Мич трясущимися от излишнего кофеина пальцами набрал ответ:
Кому: RM@qnm.com
От: R&D@qnm.com
Предмет: ...
Я убил человека.
Водителя тягача-транспортера НАСА.
Мгновение спустя на экране загорелось очередное сообщение:
Не должно тебя тревожить. Ты винтик в корпоративной машине. Каяться будешь в свободное от службы время. В рабочее время будешь делать то, что нужно фирме. Что говорит Паган?
Мич напечатал:
Снова муссирует версию с астероидами и озоновыми дырами. Но дело не в том, что говорит Паган. Дело в том, что говорится в прессе. Теперь они обвиняют Россию. Мы стали причиной всемирного кризиса.
Ответ:
Отлично! Надо подбросить дров. Нельзя позволить русским установить истину. Пусть думают, что это марсиане. Нанеси удар по Байконуру. Посильнее.
Когда Бартоломью Мич прочел зловещие, горевшие зеленым огнем слова, его сотрясла дрожь. Могут быть жертвы среди русских, – напечатал он. Он заранее знал, каким будет ответ. И не ошибся.
Они всего лишь пьяные крестьяне. Это наша работа. Действуй.
Бартоломью Мич тяжело поднялся с кресла, собираясь с духом, чтобы выполнить то, чего требовал от него его работодатель. Даже стекла его очков запотели от волнения. Они были похожи на затянутое пеленой дождя окно, за которым в туманном мареве висел похожий на гигантское блюдце объект с горящими по краям иллюминаторами, словно сторожевой корабль, посланец иного мира.
Глава 29
Для человека, возглавлявшего секретную службу контрразведки, полковник Рушенко отличался необыкновенной откровенностью.
– Сам я не люблю, когда мою организацию называют «Щит», – говорил он.
– Нам плевать, как она называется, – сказал Чиун.
Они находились на борту «Як-90», который дер-жал курс на Казахстан.
– Я хотел назвать ее «Rodina». Мазерленд по-вашему.
Римо протяжно зевнул.
– Но, к сожалению, к тому времени на телевидении уже была программа с одноименным названием. Не хотелось, чтобы получилась путаница. Да и передача мне не нравилась. Вообще меня воротит от современного российского телевидения.
– Что, засилье американских фильмов? – спросил Римо.
– Точно. А как вы догадались?
– На это же самое постоянно жалуются канадцы и французы.
– И совершенно обоснованно.
Римо решил сменить тему.
– Каковы истинные цели вашего «Щита»? – спросил он.
– Я уже говорил – сохранить союз.
– Союз? – переспросил Римо. – Какой еще союз?
– Советский Союз. Какой еще союз имеет историческое значение?
– Знаете, у нас в Америке тоже союз.
– Значит, вы симпатизируете нашим идеалам.
– Я бы так не сказал.
– Но мы теперь в одной команде, da?
– Nyet, мы с вами в разных командах.
– К какой организации вы принадлежите? – спросил Рушенко.
– А с чего вы взяли, что мы принадлежим к какой-то организации? – вопросом на вопрос ответил Римо.
– Для меня совершенно очевидно, что вы не из ЦРУ.
– Почему это очевидно?
Полковник Рушенко многозначительно улыбнулся:
– Если бы ЦРУ решило прибегнуть к помощи Дома Синанджу, об этом неизбежно стало бы известно в ФСК. А что известно ФСК, известно нам.
– Кто посадил своих людей в ЦРУ?
– Я ничего не могу утверждать. Скажу только одно – в ФСК точно есть наши люди.
Римо схватил полковника за покрытый черной щетиной загривок и встряхнул.
– Попробуем еще раз ответить на поставленный вопрос.
– Конечно, конечно, – пролепетал Рушенко.
– Имена, – потребовал Римо.
– Мне неизвестны имена.
Римо раздраженно фыркнул:
– Ответ неверный. Приготовьтесь к тому, что вас сейчас выбросят в окошко с высоты тридцать тысяч футов.
С этими словами Римо прижал русского лбом к окошку иллюминатора, чтобы тот прочувствовал весь ужас предстоящего падения.
– Я знаю только клички, – пролепетал Рушенко. – Это были люди КГБ, и мы решили не вдаваться в биографические подробности. Нам достаточно, что они снабжают нас информацией.
– А почему вы уверены, что эти люди не являются двойными агентами и не работают на ЦРУ? Или просто перебежчиками, поставляющими вам дезинформацию?
– Так или иначе вся информация, которая поступает из ЦРУ, все равно заведомо лживая и гроша ломаного не стоит, – ответил Рушенко.
– Это еще почему?
– Потому что они упорно не желают отказываться от услуг медиумов и экстрасенсов.
– Зачем тогда собирать ее?
– Полезно знать то, что, как считают в ЦРУ, известно им. Как полезно знать то, что они действительно знают.
– Да, пожалуй, я даже рад, что сам всего-навсего простой ассасин. От этой шпионской чехарды голова идет кругом.
– Это игры для настоящих мужчин, – самодовольно изрек Рушенко.
– Ерунда, – вмешался в разговор Чиун. – Информация не имеет никакого значения. Главное – это кто стоит у власти, кто выживет, а кто умрет.
Рушенко кивнул:
– Разумеется, это тоже важно. Однако в современном мире власть часто зависит от степени осведомленности.