Помните, пока мы под защитой корпорации. Пройдут месяцы, прежде чем кто-нибудь что-нибудь разнюхает. К тому времени мы будем далеко, и расхлебывать придется другим.
Бартоломью Мич с ужасом взирал на экран монитора.
– Проклятие, – пробормотал он. Все это ему не нравилось. Он не мог не понимать, что в любом другом месте ему вряд ли предложат более щедрые условия, чем в «кью-Эн-Эм».
Он стер последнюю корреспонденцию и занялся своим неблагодарным делом.
Прежде чем увидеть, что он не один, Мич почувствовал, как на его спину легла холодная тень.
Их было двое: высокий мужчина с ручищами, как двутавровые балки, и миниатюрный старик азиат в национальном костюме. Вид у парочки был такой, словно день у них с утра не задался, и теперь они искали, на ком бы сорвать накопившееся раздражение.
– Кто такой P.M.? – спросил высокий.
– Не понимаю, о чем вы, – сказал Мич, надевая очки. – И кстати, где ваши жетоны на допуск в здание?
– Охранники отказались нам их выдать.
– Почему?
– Потому, – ответил старик азиат, – что они не хотели, чтобы мы вошли в здание.
– Так как же вы здесь оказались?
– Прошмыгнули у них под носом, – сказал высокий.
– Под носом у тех, которых мы не успели обломать о колено, – добавил азиат.
Было в их глазах что-то такое, что заставило Бартоломью Мича зябко поежиться.
– Итак, где нам найти P.M.? – повторил свой вопрос тот, что повыше, размахивая удостоверением агента ФБР. Видя, что Мич колеблется, он сунул удостоверение ему под нос и грозно произнес: – Соображайте быстрее. Вы не последний, с кем нам придется разобраться.
– Я могу рассчитывать на снисхождение? – пролепетал Мич.
– Снисхождение надо заслужить.
– P.M. двумя этажами выше, на одиннадцатом.
– Тогда почему он общается с вами посредством компьютера?
– Конспирация.
Перед глазами у него внезапно выросла фигура азиата.
– Какова твоя роль в этом деле? – спросил тот.
– Я осуществляю техническую координацию проекта, связанного с солнечным отражателем.
Старик мрачно усмехнулся:
– Значит, я был прав. Это солнечный дракон.
– Мы называем это Солетта. Гигантское зеркало из алюминизированной пластмассы. Оно аккумулирует солнечную энергию, затем фокусирует и в виде сверхконцентрированного потока тепловой энергии направляет на объект.
– Убивая при этом невинных людей, – заметил высокий.
– Нет! Мы вовсе не имели в виду кого-то убивать. Мы создали этот аппарат на благо человечества и в целях саморекламы.
– Интересно, каким образом тактика выжженной земли согласуется с теми целями, которые вы декларируете?
– Этот аппарат спроектирован совсем не для этого. Он должен уничтожать блуждающие астероиды, которые угрожают нашей планете.
– Э-э?
– Это правда. Планета беззащитна перед лицом этой угрозы. Достаточно вспомнить, что произошло на Юпитере, достаточно вспомнить судьбу динозавров. «Парасол-2001» был призван обнаруживать приближающиеся к Земле астероиды и уничтожать их. Мелкие экземпляры при этом обращались бы в пар. Что касается крупных, то «Парасол» должен был изменять их траекторию таким образом, чтобы они миновали Землю, не причиняя вреда. Образующиеся при тепловом воздействии газы должны были сыграть роль реактивного топлива.
– Одним словом, что-то вроде гигантского увеличительного стекла.
– Вот именно.
Высокий с многозначительной улыбкой посмотрел на старика азиата – дескать, что я тебе говорил? Тот сделал вид, что ничего не заметил.
– Все бы хорошо, если бы не производственный дефект. Мы предполагали, что «Парасол» может быть арендован Пентагоном и использован против наземных целей в будущей войне. Но какой-то идиот подсунул нам бракованный компьютерный чип, который в дальнейшем был установлен в системе наведения и изменил ориентацию аппарата на орбите. Кончилось тем, что «Парасол» оказался нацелен на Землю, а не наоборот. Он уже не годился для выполнения изначальной задачи. Более того, торговая марка компании стала появляться в перевернутом виде.
– Так зачем же вы уничтожили «Биобаббл»?
– Тогда мы еще не знали, что аппарат самопереориентировался на Землю. Мы просто проводили испытания, резонно полагая, что космосу ничто не угрожает.
– А как насчет «Релайента» и Байконура? Тоже безобидные испытания?
– «Шаттл» уничтожили, чтобы подкрепить «марсианскую» версию доктора Пагана. Тут произошел какой-то сбой, торговая марка «кью-Эн-Эм» появилась в небе в виде русского слова «Мир». Тогда мы решили нанести удар по Байконуру, чтобы американцы не напали по ошибке на Россию и чтобы русские, которые и вывели на орбиту «Парасол», не сдали нас Вашингтону.
Мич вытер ладонью пот со лба и облизал пересохшие губы. У него был вид смертельно уставшего человека.
– А что еще нам оставалось делать, чтобы уберечь собственные задницы? – заключил он.
– Вы ликвидировали доктора Пагана, чтобы заткнуть ему рот?
– Ну да. То есть нет. Это все P.M. Он единолично отдавал приказы. Я всего лишь исполнитель.
– Как исправный солдат на службе у нацистов.
– Вы несправедливы ко мне. Я не отправлял людей в газовые камеры.
– Нет. Вы поджаривали их прямо на месте, – сказал Римо.
Внезапно Бартоломью Мич почувствовал острую боль в спине.
– Меня, что, ударили ножом? – спросил он, боясь пошевелиться.
– А почему вас это удивляет? – скрипучим голосом произнес старик азиат. – Разве вы не изменили собственной стране?
– Я только делал то, что требовало от меня руководство корпорации.
– Вот за это вы теперь и расплачиваетесь своей жизнью, – промолвил Римо.
– Но я не чувствую, что умираю...
– Потерпите. Я должен задать еще один вопрос.
– Какой? – спросил Мич. У него начинала кружиться голова и появилась слабость в коленках.
– Как вырубить зеркало?
– Я сам должен это сделать.
– У вас нет времени.
– Вы только не должны трогать... – Мич не закончил. Глаза у него закатились, так что остались видны лишь белки, и в следующую секунду он рухнул замертво.
– Вот дьявольщина, – пробормотал Римо.
Чиун махнул рукой:
– Не важно. Мы разрушим умные машины при помощи глупых.
– Он сказал, что мы чего-то не должны трогать. – Римо беспокойным взглядом обвел битком набитое аппаратурой помещение.
– А мы и не будем ничего трогать. Просто разобьем все вдребезги.
Римо мгновение колебался, потом пожал плечами и сказал:
– Ладно. Все равно хуже уже не будет.
И они принялись крушить все, что попадалось им под руку: от операторских пультов и шкафов больших компьютеров до приборов, назначение и название которых было им неизвестно. Скрежетал и рвался металл, лопался пластик, звенело стекло. Вспыхивали снопами зеленых искр концы выдираемого с корнем кабеля.
Действуя методично, с мрачной решимостью, они быстро превратили отдел перспективных разработок «Куантум Ньютрино Меканикс» в свалку, состоявшую из битого стекла, покореженного металла, разбитых транзисторов и поломанных плат.
– Ну вот и все, – сказал Римо. – Следующая остановка на одиннадцатом этаже.
– Мистер Боулт, к вам посетители, – предупредила Римера Мергатройда Боулта секретарша. – Двое.
– Кто такие?
– Я их не знаю. Они спросили P.M. Такое впечатление, как будто они вас знают Мистер Боулт, у них нет значков штатных сотрудников «кью-Эн-Эм».
– Спросите, что им нужно, – сказал Боулт, который был занят тем, что разбирался в своем столе.
– Они говорят, что вы последнее звено.
– Последнее звено чего?
– Они не говорят, мистер Боулт.
– Эвелин, скажите им, чтобы записались ко мне на прием.