— В этом правда нет необходимости, Лаура. Ты не обязана…
Она перебила.
— Эмма, насколько это важно для тебя по шкале от одного до десяти?
Одиннадцать.
— Важно, — тихо ответила я.
— Тогда заткнись. Дин и остальные смогут справиться здесь сами. Где ты остановилась?
Я не заслуживала друзей вроде нее.
— В пабе под названием «Птичка и Кустик».
— Я приеду к девяти вечерам. Проследи, чтобы меня ждала пинта эля.
Если честно, это меньшее, что я могла сделать.
***
Отыскать маленький полицейский участок было несложно — он находился буквально в шаге от остановки автобуса, на которой я вышла. Я изо всех сил постаралась выбросить из головы находки в коттедже и нацепить своё лучшее деловое лицо. Что бы меня ни беспокоило, полиция Кента сейчас работала над активным расследованием убийства.
Тут имелся небольшой стол регистрации на входе, за которым сидел уставший полицейский в униформе. Это явно местный офицер. Боатенг и остальной отряд убийств временно приехали из Мейдстона, пока идёт расследование гибели Патрика Лейси. Вполне возможно, что они тоже остановились в «Птичке и Кустике». Наверное, я скоро узнаю.
Я улыбнулась молодому офицеру и постаралась выглядеть дружелюбно. Наверное, в последние несколько дней ему толком не удавалось отдохнуть; брутальное убийство выходило за пределы привычных ему мелких ограблений и жалоб на шум от местных жителе.
— Здравствуйте, я детектив-констебль Эмма Беллами. Я здесь, чтобы увидеться с детективом Харрисом Боатенгом, если он свободен.
— Констебль Роберт Ротсей, — представился мужчина, кивнув. — У вас есть удостоверение?
Я передала его и наблюдала за выражением его лица.
— Вы из Сверхъестественного Отряда? — он моргнул. — Это значит…?
Я подняла ладони.
— Я здесь не в официальном качестве. Едва ли сверхи как-то связаны с вашим убийством. Это в первую очередь визит вежливости, хотя я думаю, детектив Боатенг ожидает меня.
Ротсей наполовину повернулся и поднял трубку, чтобы уведомить Боатенга о моём присутствии. Закончив, он взглянул на меня. Я приподняла брови и ждала.
— Вы знакомы с вампирами? — спросил он наконец.
Вот хорошо, что Лукас до сих пор в Лондоне. Здешним людям хватало даже намёка на связи со сверхами.
— Да. Со многими, — ответила я.
Он вздрогнул, и я увидела, как его ладонь непроизвольно потянулась к шее. Он подался вперёд и понизил голос до шёпота.
— Пожалуйста, — произнёс он, — скажите, а чеснок работает против оборотней так же, как против вампиров?
— Прошу прощения?
Он просунул палец под воротник и вытянул ниточку. На ней болталось несколько сморщившихся зубчиков чеснока. О божечки.
— Боюсь, что нет, — сказала я. — И как я уже упомянула, очень маловероятно, что Патрика Лейси убил сверх.
Ротсей бросил на меня взгляд, полный неверия.
— Я видел его тело, — сказал он с нотками тёмного ужаса. — Ни один человек на такое не способен.
В моём мозгу промелькнули брызги крови на кухне коттеджа.
— Люди способны практически на всё, — печально сказала я ему.
Дверь по соседству открылась, и вышел мужчина лет пятидесяти с небольшим. Его лицо было обветренным; вокруг глаз пролегли морщины от смеха, на голове осталось лишь несколько прядей волос. Он немедленно напомнил мне Тони, детектива Отряда Сверхов, который пробыл моим наставником чуть больше одного дня. Дело не столько в его внешности или возрасте, сколько в выражении его карих глаз — знающее, циничное, но вместе с тем тёплое.
— Детектив Эмма Беллами, — он протянул руку. — Я детектив Боатенг. Приятно наконец-то познакомиться с вами. Спасибо, что проделали весь этот путь.
Я взяла его руку и пожала, получив удовольствие от его твёрдой, уверенной хватки. Я сомневалась, что с ним мне придётся терпеть глупые вопросы про чеснок.
— Мне лишь в радость, сэр, — ответила я.
— Скажите, — начал Боатенг, — наша чихуахуа вчера цапнула мою жену. Надо ли мне беспокоиться, что она превратится в оборотня?
Я сделала непроизвольный шаг назад, но потом осознала, что глаза Боатенга блестят. Должно быть, он подслушал Ротсея через дверь. Я рассмеялась.
— Думаю, с ней всё будет хорошо.
Он улыбнулся мне, затем глянул на Ротсея. Я тут же пожалела молодого человека, лицо которого сделалось красным.