— Да.
— Вау, — прошептала она. — Воистину, что посеешь, то и пожнёшь.
Я нахмурилась.
— В смысле?
Джули встретилась взглядом с Биллом.
— Ну знаешь. Из-за Патрика и твоих родителей.
Я замерла.
— Что насчёт Патрика и моих родителей?
— Ну ты знаешь.
— Нет, — ответила я ей. — Не знаю.
— Ну, это ведь он их нашёл, не так ли? И ты. Он пришёл, потому что Марк, твой папа, попросил его починить потёкший кран. Он постучал в дверь, вошёл, и… — она неловко пожала плечами, — увидел, что случилось. После этого он уже не был прежним. Думаю, обнаружив тебя и увидев всю эту кровь, он и сделался таким постоянно злым. Как это называется? ПРСТ?
— ПТСР, — прошептала я, уставившись на неё. Я не встречала этой детали в газетных вырезках или судебных протоколах. Я не знала, что Патрик Лейси нашёл моих родителей. Что он нашёл меня.
— Чертовски крупное совпадение, — прокаркал Джули.
— Ага, — я не могла уложить это в голове.
— Чёрт возьми.
Я отпила глоток сока. Я отчаянно желала узнать больше о маме и папе, но это был настоящий шанс расспросить о Патрике. Для моих родителей будет время потом; мне нужно сосредоточиться на нынешнем преступлении. Я неосознанно крепче сжала стакан. Раздался внезапный треск, и апельсиновый сок разлился всюду, когда стакан раскололся в моей руке. Чёрт. Этого не должно было случиться.
— Бл*дский ад, — Джули схватила с барной стойки полотенце и начала промакивать мою кожу. — Не двигайся, а то порежешься, — она сердито посмотрела на бармена. — Я же говорила, что эти стаканы — паршивая дешёвка, — раскритиковала она его. — Эм могла серьезно пострадать!
— Я в порядке, — выдавила я. — Это моя вина.
— Пффффф! Не говори глупостей!
Бармен поспешил к нам с совком и щёткой.
— Я приберу всё. Не беспокойтесь. Прошу прощения за это.
— Это моя вина, — сказала я. И это правда моя вина; временами я не осознавала свою силу.
— Ты запачкала всю эту очаровательную блузу, — Джули цыкнула языком, снова промакивая мою одежду полотенцем, но от этого оранжевое пятно сделалось лишь ещё больше.
Я улыбнулась ей и подняла ладони.
— Всё хорошо, — настаивала я, затем опустилась на колени и помогла бармену с последними осколками. — Незачем плакать из-за пролитого апельсинового сока.
— Ай, дорогуша, — Джули уставилась на меня. — Именно так и сказала бы твоя мама, — она вздохнула. — Ты правда на неё похожа.
Я закусила щёку изнутри.
— У меня снята комната наверху, — сказала я. — Просто пойду и переоденусь.
— Хорошая идея, — Джули рьяно закивала. — Иди и переоденься.
— Вы останетесь? — спросила я. — Я недолго.
Она улыбнулась.
— Я могу немного задержаться. Скоро надо будет идти домой и готовить ужин, но у меня есть немного времени.
— Спасибо, — я взглянула на Билла. — И вам тоже спасибо.
Он ворчливо шмыгнул носом.
— Нет проблем.
Тяжело дыша, я взбежала вверх по лестнице в свою комнату. Разбивать стакан было глупо. Я знала, это случилось потому, что я позволила эмоциям взять надо мной верх, но лучше от этого не становилось.
Я сняла блузу и метнулась в ванную, чтобы стереть с себя липкий сок. Однако стоило мне открыть кран, раздался каркающий звук, никак не связанный с трубами в пабе. Это что такое, чёрт возьми?
Я сдвинулась назад, чтобы видеть остальную комнату через открытый дверной проём ванной. Ничего не выделялось. Я нахмурилась и решила, что вообразила себе это, но внезапно раздалось очередное карканье, за которым последовал лихорадочный стук по окну. Да ёб вашу мать. Это очередная чёртова ворона примостилась на подоконнике и смотрела на меня пронизывающими глазками-бусинками. Окно было приоткрыто на несколько сантиметров, чтобы впустить тёплый летний ветерок. Мне надо было порадоваться, что птица не протиснулась в мою комнату, но я вовсе не радовалась.
— Это абсурд! — взорвалась я, и мой голос эхом отразился по комнате. Я развернулась и бросила блузу, приготовившись стукнуть по окну и прогнать птицу. Я с топотом обошла кровать… а потом позади меня что-то скрипнуло.
Секунду спустя большая ладонь зажала мне рот, а вторая легла на горло и начала сжимать.
Глава 8
Уф.
Я сдвинула своё тело и услышала жалобный скрип, вызванный моим движением. Половицы, решила я. Вот что это за звук. Я лежала на старых половицах. Мои ноздри раздулись. В воздухе витала едкая вонь серы. Ох, да ёб вашу мать.
— Утречко, Эмма!
Я открыла один глаз и прищурилась. Я по-прежнему находилась в своей комнате в «Птичке и Кустике». В старом кресле напротив кровати сидела Лаура, подобравшая ноги под себя.