Его лёгкое смущение позабавило криминалиста.
— Ну, — поколебалась она. — Среди прочего мусора мы нашли использованный презерватив. Он валялся в сорняках на краю дорожки и, к сожалению, пролежал там несколько недель, так что этому расследованию пользы не принёс. Его собрали с остальными уликами, но я сомневаюсь, что он подарит вам много радости.
Я вообще не понимала, как старый использованный презерватив может принести радость, но я знала, что она говорит в переносном смысле.
— Вы нашли что-то, что посчитали полезным?
— Боюсь, нет. Тут весьма много мусора, но многое сюда, похоже, задуло ветром, или же это валялось тут уже давно. Мы всё равно тщательно изучим всё, но это относительно чистое место преступления, — она поморщилась. — Не считая крови и птичьего помёта, естественно.
Я помедлила, думая о той проклятой вороне.
— Птичьего дерьма? Вы можете сказать, от какой оно птицы?
Криминалист прищурилась.
— Нет. Понятия не имею.
Ротсей бросил на меня непонимающий взгляд. Понимая, что покажусь неадекватной, если начну болтать о пернатых существах, следящих за мной и пытавшихся предупредить об убийцах в шкафу, я быстро сменила тему.
— Вход на дорожку весьма хорошо скрыт, — сказала я.
— Да, — согласился Ротсей. — С другой стороны, где она заканчивается, заметить её ещё сложнее.
Я потёрла подбородок. Вероятно, преступник местный, особенно если Боатенг был прав, и убийца зашёл с противоположной стороны, а не следовал за Патриком Лейси сзади.
Криминалист пошла вперёд нас по дорожке.
— Почва здесь весьма твёрдая, — сказала она. — Мы заметили следы Лейси только через несколько метров, — мы шли за ней, пока не увидели первую жёлтую метку. — Вот тут.
Я опустилась на колени и взглянула на отпечаток. Носок вдавился в почву так, что она образовала выступы по краю подошвы, а вот пятка весьма смазалась.
— Мы сделали несколько слепков, — сказала криминалист. — Это определённо оставлено обувью Патрика Лейси. И другие тоже. Видите здесь?
Я проследила за её пальцем.
— Он слегка пошатнулся и врезался в эти кустарники. Выпил слишком много, чтобы идти по прямой линии, — она пожала плечами. — С каждым такое бывало.
Действительно. Я всё равно задала вопрос.
— Вы уверены, что это пьяное спотыкание, а не часть нападения?
— Так подсказывают нам следы ног. Вполне очевидно, что нападение произошло дальше. Идёмте, я покажу.
Пока мы следовали за ней, вдоль тропинки появлялось всё больше жёлтых меток, отмечавших найденные улики. К тому времени, когда дорожка сделалась шире, их были уже десятки. Мне не нужно было смотреть на Ротсея, чтобы понимать — именно тут нашли тело Лейси.
Земля здесь пребывала в беспорядке. И только натренированный взгляд мог разобрать, что произошло.
— Итак, — объяснила криминалист, присев, — по частичному следу подошвы вы видите, что Лейси остановился тут.
Я этого вообще не видела, но готова была преклониться перед её познаниями.
Она показала на другой след.
— Он сделал шаг назад здесь, — продолжала она, — и здесь. Потом он начал изворачиваться, будто собирался уйти в противоположном направлении. К сожалению, он недалеко ушёл.
Она указала на гораздо больший след.
— Он упал на левый бок и умер, вероятно, за считанные секунды. Эти секции, — она показала на другие нумерованные метки, — указывают места, где разбрызгалась его кровь. Её немного, что удивляет, учитывая то, как он упал, и какую сильную кровопотерю перенёс.
Я мрачно посмотрела на это место, затем подняла взгляд.
— А его нападавший? Где его следы?
Криминалист улыбнулась.
— Тут. И вот здесь дело принимает интересный оборот, — она двинулась в ту сторону, а мы с констеблем Ротсеем двинулись за ней. — Нападавший пришёл с противоположной стороны. Мы полагаем, что эти отпечатки ботинок принадлежали убийце. Судя по размеру следов и сильным вмятинам в почве, я уверена, что вы ищете крупного мужчину, — она сделала паузу. — Очень крупного мужчину. Он должен весить минимум сто двадцать килограмм.
Вау. Значит, наш гадкий маленький убийца был не таким уж маленьким.
— Окей, — я кивнула. — Что ещё?
— С момента, как он ступает на дорожку, и досюда, — сказала она, указывая на очередной участок, — он никак не меняет скорость. Он не бежит, не меняет темп. Ничего.
До места смерти Лейси оставалось чуть больше шести метров. Я взглянула на Ротсея.
— Насколько темно тут бывает? Возможно ли, что нападавший не увидел Лейси, пока они не оказались почти нос к носу?