К вечеру Анвар пошел к магазину, возле которого собирались старики близлежащих домов и обсуждали происходящее не только в Чечне, но и во всем мире. Туда постоянно приходил и Азнаур. Несмотря на натянутые отношения между их семьями, фронтовые друзья при встрече приветствовали друг друга и иногда перекидывались несколькими словами. Когда Анвар подошел к магазину, старики с жаром вели спор о ночной бомбежке Грозного. Они ответили на почтительное приветствие Анвара и продолжили свой жаркий спор.
Анвар украдкой посмотрел в сторону Азнаура. Тот, кивая седой головой, молча поддерживал спорщика, который на чем свет стоит яростно поносил Ельцина за то, что начал войну против собственного народа. Анвар подошел к Азнауру.
— У тебя закурить не найдется?
Тот удивленно посмотрел на него.
— С каких это пор ты стал курить?
— Зуб болит.
Азнаур вытащил кисет, молча протянул ему. Анвар насыпал щепотку махорки на газету и стал закручивать. Азнаур молча наблюдал за ним. У того не получалось. Он не выдержал, забрал у него газету, закрутил и молча протянул ему. Анвар сунул самопал в рот, прикурил у Азнаура, сделал глубокую затяжку и тут же надрывисто закашлял. Азнаур, посмеиваясь, смотрел на него.
— Как такую гадость куришь? — переведя дыхание, спросил Анвар.
— Кому гадость, а кому мед.
После второй затяжки Анвар выбросил самопал на землю, посмотрел на Азнаура.
— Завтра обещали плиту на могилу Аслана привезти. Ты не хочешь посмотреть?
Тот ответил вопросом на вопрос:
— Ты что, плиту заказал?
— Да.
— А ты когда последний раз был у него на могиле?
— Две недели тому назад.
— Тогда сходи и посмотри.
— Хочешь сказать, что плита уже стоит?
— Вот именно.
Анвар обескураженно покачал головой.
— А что же мне делать с этой плитой?
— Побереги, может, тебе самому понадобится, — беззлобно посмеиваясь, произнес рядом стоявший старик.
Азнаур недовольно посмотрел на него.
— Придержи язык.
Анвар все обдумывал, как выведать у друга про Любу, и после долгого раздумья спросил:
— Как Люба поживает?
Азнаур тяжело вздохнул.
— Для нее сейчас не жизнь, а ад. На той неделе к подруге в Майкоп ездила. Мы думали, она немного отвлечется от своего горя, но вернулась еще больше обозленная. Ночами бродит по улицам… Не знаю, что с ней делать. Наверно, придется показать врачу. Видно, у нее с головой что-то не ладно. Тяжело на нее смотреть…
Сославшись на зубную боль, Анвар вскоре покинул общество стариков. Дома он сказал сыну:
— На той неделе Люба ездила к подруге в Майкоп, но я думаю, что она там не была.
— Кто тебе сказал?
— Азнаур.
— Он не догадался, что ты…
— Нет. И ребенка в его доме нет. Это я понял по его глазам. Он сказал, что Люба вернулась от подруги злая, и еще сказал, что она по ночам бродит по улицам. Нам надо установить слежку за ней. Если она похитила ребенка, то должна с ним встречаться. По соседству с их домом жили Тарусины, они, как и наши соседи, бросили дом, уехали. Тебе надо незаметно пробраться туда, подняться на крышу и оттуда вести наблюдение. Она…
— Отец, ты словно в разведке служил.
Тот хмуро посмотрел на сына.
— Не перебивай, когда я говорю.
— Виноват.
— Так вот, она обязательно придет…
Умар молча слушал отца.
Когда наступила ночь, Умар надел черное трико, вышел из дома. Он уже спускался с веранды, когда позади раздался голос отца.
— Погоди!
Он повернулся. Отец протянул ему ружье.
— Возьми, может, пригодится.
— Не надо, отец. Я справлюсь и без него.
К дому Тарусиных Умар подошел никем не замеченный. Да и не было на улицах людей: с наступлением темноты город замирал, люди боялись выходить на улицу. Иногда ночную тишину нарушали выстрелы. Калитка была закрыта на замок. Он перелез через забор, окинул взглядом крышу дома. «Надо лестницу поискать», — подумал он и направился в сад. При тусклом свете луны, за углом дома, возле стены увидел лестницу. Он приставил ее к стене и полез наверх. Залез на крышу и втянул за собой лестницу. На чердаке он вытащил черепицу, чтобы видеть и дом Любы, высунул голову. Внутренний двор хорошо освещался лампочкой. Во дворе никого не было. Предстояло ждать…
Он ждал и молил Аллаха, чтобы тот сохранил жизнь сыну. Впервые он обращался к Нему, как к действительно реально существующему Богу…
Люба появилась так неожиданно, что при виде ее он вздрогнул. Она быстрыми шагами проскочила дворик. «Уходит!» — промелькнула мысль, и боясь, что может потерять ее из вида, схватил лестницу и стал быстро спускаться вниз. Не дойдя до середины лестницы, услышал, как открылась калитка во двор Тарусиных. Умар замер и напрягся. Он понял, что это Люба. Он бесшумно закончил свой спуск, пригнувшись, пробежал под окнами и выглянул из-за угла дома. При лунном свете он узнал ее. Люба вошла в дом и закрыла за собой дверь.