В висках отбойным молотком стучал пульс. Такого напряжения Умар не испытывал даже в Афганистане. Осторожно ступая, он медленно стал приближаться к веранде. Поднялся на веранду, взялся за ручку двери, ведущей в дом. Дверь изнутри была закрыта. Возникла мысль плечом выбить ее, но было бы много шума, и Умар стал ждать, когда Люба выйдет.
Ее долго не было. Наконец он услышал внутри шаги, щелканье замка. Дверь открылась, но Люба не успела выйти: Умар в одном прыжке подскочил к ней, крепко зажал ее рот рукой и затащил в дом. Та настолько была парализована случившимся, что даже не смогла оказать сопротивления. Умар снял ремень, крепко завязал ее руки за спиной, поднял половую тряпку, оторвал кусок и засунул Любе в рот. За все это время женщина не проронила ни слова. Она по-прежнему была в шоке.
— Где мой сын? Покажи!
Но Люба стояла неподвижно. Он резко ударил ее по щеке, Люба отлетела к стене и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Он подошел к ней, схватил за плечи, резко приподнял.
— Последний раз спрашиваю: где он?
Но она лишь смотрела на него глазами, полными ужаса. Он схватил ее за волосы и потащил за собой. Поочередно зажигая свет в комнатах, Умар искал сына.
Он нашел его в чулане. Вова лежал на полу без всяких признаков жизни. Он бросился к нему. Люба воспользовалась моментом и рванулась к двери, но он успел подставить ей подножку, и она с грохотом упала на пол. Умар поднял сына на руки. Все лицо у мальчика было в кровоподтеках и сильно опухло. Умар приложил ухо к груди сына, но ему мешало биение собственного сердца. Наконец он с трудом уловил слабое биение. Он вынес сына в зал, положил на диван, вернулся к Любе. Та, сидя на полу, с ненавистью смотрела на него. Умар снял с нее платье, сделал из него жгут и привязал им Любу к отопительной трубе. Какое-то время он молча смотрел на нее, обдумывая, как с ней поступить. Лицо Умара в этот момент было чернее тучи. Какая злая ирония судьбы, что именно этой женщине-убийце Наташа доверяла в своем прощальном письме воспитание их сына. Ах, Наташа, Наташа, как плохо ты разбиралась в людях!
Умар вышел и вернулся с плоскогубцами. Люба сразу поняла, что он собирается делать, и, мотая головой, замычала. Он подошел к ней.
— Я не стану тебя убивать, это слишком легкое наказание. Ты за свое злодеяние заслуживаешь другого…
Он обмотал ее волосы вокруг своей руки и зажал голову между коленями…
С того момента, когда ушел Умар, Анвар не сомкнул глаз. Он с волнением ждал возвращения сына и, когда с улицы донеслись шаги, выбежал навстречу. Это был Умар, несшей на руках сына.
— Живой? — спросил Анвар.
— Да, но надо срочно его в больницу.
— Отнеси в дом, а я побегу за машиной.
Мать, увидев сына с ребенком на руках, вскрикнула, подбежала к нему и забрала у него малыша. Надо было срочно снять с него мокрую одежду. Умар сел на диван и, зажав руками голову, заскрежетал зубами.
— Сынок, принеси тазик с водой, — попросила мать.
Они вместе выкупали бесчувственного ребенка. С улицы донесся шум машины.
— Мама, заверни малыша в простыню. Я отвезу его в больницу.
Когда они сели в машину, сосед Асламбек, сидевший за рулем, повернулся к Умару.
— Давай его отвезем к русским. Это за городом. У них там развернут полевой госпиталь.
Не успела машина тронуться с места, как Анвар громко скомандовал:
— Стой! — он повернулся к сыну. — Иди переоденься в свою форму.
— Отец, надо спешить…
— Делай, что я тебе говорю! В генеральской форме и со Звездой Героя тебе с русскими легче будет разговаривать.
Умар послушался отца. Через час они были у контрольно-пропускного пункта. Умар с ребенком вышел из машины. Прапорщик, увидев генерала, быстро открыл перед ними ворота…
Анвар в ожидании сына нервно прохаживался возле машины. Он остановился, поднял голову, посмотрел на звездное небо. «О Аллах, милостивый и милосердный! Пожалей ни в чем не повинное дитя. Лучше возьми мою жизнь!»
Под утро из КПП вышел Умар.
— Врачи сказали, что будет жить. Минут через двадцать за нами пришлют вертолет.
— Где Люба? — спросил отец.