Наконец-то рука Йена больше не сжимает ее талию, она свободна и может уйти. Но когда, исправив неполадки, она снова посмотрела на игроков, мужа среди них уже не было. Хотя игра продолжалась, он ушел, и Энн стало не по себе.
Она пошла на кухню и занялась обычными делами. Постепенно салун опустел. Далей, Коко и Джинджер поднялись наверх, одни или с клиентами, она не видела. В баре оставались только несколько ковбоев и Гарольд. Она подошла к нему, потом, закончив играть, к ним присоединился Эрон.
– Ты плохо выглядишь.
– Благодарю.
– То есть плохо для самой очаровательной женщины в городе. Тебе нужно отдохнуть. К тому же ты новобрачная. Поднимись в свою комнату, осчастливь своего мужа и выспись.
Она покраснела.
– Я бы предпочла утопить своего мужа в туалете.
– Звучит довольно экзотично, – засмеялся Эрон, но сразу посерьезнел. – Энни, забудь обо всем, хотя бы до завтра.
– Но мы почти у цели!
– Надеюсь, все будет в порядке, – вздохнул Эрон и тихо добавил: – Я не поеду к Беннингтону, останусь здесь и все подготовлю. Только дай мне слово, что ничего не будешь делать одна. Обещаешь?
– Ну хорошо, обещаю.
Он кивнул и направился к двери. Улыбнувшись Гарольду, она стала подниматься по лестнице. Бедный Гарольд, он тоже выглядит озабоченным. Но куда подевался Йен?
Энн открыла дверь комнаты и замерла на пороге.
Он полулежал на кровати, и отблески пламени, горевшего в камине, играли на его обнаженной бронзовой груди.
– Ты здесь?
Подойдя к туалетному столику, она стала вынимать шпильки, затем принялась расчесывать волосы.
В зеркало она видела, что муж не спускает с нее глаз, и никак не могла заставить себя раздеться.
– Да, я здесь. А ты что-то припозднилась.
– Это салун. Приходится работать допоздна.
– И завтра у нас трудный день, не так ли? – Его глаза сверкнули.
Выйдя замуж, Энн перестала носить траур, хотя ее наряды были простыми и строгими, но сейчас она так волновалась, что, расстегивая платье, вырвала несколько крючков. Только бы поскорее лечь да отвернуться к стене. И не разговаривать.
Энн нырнула в постель и чуть не подскочила, когда он ее коснулся.
– Не можешь справиться с несколькими крючками, любовь моя? А я-то думал…
– Это не повод для беспокойства.
Она отодвинулась подальше, но, к ее удивлению, он встал с кровати, подошел к окну и, раздвинув тяжелые шторы, выглянул на улицу.
В лунном свете бронзовое тело Йена казалось отлитым из металла. Глядя ему в спину, она торопливо раздевалась, чтобы покончить с этим до того, как он обернется. Энн лихорадочно схватила ночную рубашку, но Йен уже стоял рядом. Он бесшумно лег на кровать и взялся за ворот ее рубашки.
– Что это такое?
– Я думала…
– Наш брак еще далек от совершенства, но зачем же делать шаг назад?
– Хорошо. – Энн начала стягивать рубашку. Она не понимала, чего от него ждать, зачем он играет с нею, как кошка с мышкой, и раздраженно сказала: – Если у тебя что-то не ладится, вини себя, а не других. Ты сам настоял на этом браке.
– Не отрицаю. Но я был совершенно честен с тобой. Никаких условий.
– Какие условия ты имеешь в виду? Ты чего-то недополучил?
– Тебя.
– Не понимаю, о чем ты, – холодно сказала она. – Я нахожусь с тобой в этой комнате, которая была раньше моей. Теперь ты в ней такой же хозяин, как и я. Я лежу обнаженной рядом с обнаженным мужчиной, чего никогда не делала до нашей свадьбы, Я тебе не отказываю…
– Но ты не идешь ко мне сама.
– Я не могу, – прошептала она. – Но я тебе не отказываю…
– Отказываешь! Ты отворачиваешься от меня, возводишь между нами какие-то барьеры.
– Я не…
– Тогда поговорим о тебе, Энн.
Черт бы его побрал! Он все-таки вывел ее из себя.
– Что ты хочешь знать?
– Хочу знать, что ты замышляешь.
– Ничего.
– Расскажи мне об Эдди. Она покачала головой.
– Думаю, я не скажу тебе ничего нового. Он был хорошим человеком. Со своими недостатками и со своими достоинствами.
– Он знал о твоих планах? Нет, зададим вопрос иначе: ты рассказала ему о своем прошлом? Ты рассказала ему о своих делах?
– Прекрати! – закричала она. – Ничем особенным я не занимаюсь. Мне не о чем было рассказывать. Он знал, что мои родители давно умерли. Их убили, и я не хочу об этом говорить, мне больно говорить об этом, ясно?
– Энн, – он положил ей руку на плечо, и она попыталась высвободиться. Но он не хотел ее отпускать.
– Убирайся!
– Энн, прошлое давно кануло в вечность, не надо распространять его на меня.
– Хватит! – закричала она.
Но он только крепче сжал ее плечо. Энн касалась его обнаженного тела, и вместе с желанием бежать она почувствовала желание прильнуть к нему.