Он резко выдохнул, взял Аннели за руку и повел по широкому двору. Они подошли к первому ряду карет. Не говоря ни слова. Бэрримор открыл дверцу одной из них.
- Залезайте. Аннели замешкалась.
- Куда вы собираетесь со мной ехать?
- Я хочу увезти вас, мисс Фэрчайлд, если, конечно, вы не предпочитаете остаться здесь и в скором времени попасть за решетку.
- Значит, вы мне верите? Верите в невиновность Эмори? - изумленно воскликнула Аннели.
- Я просто дурак, - тихо ответил он. - И я наверняка пожалею о своем поступке. А теперь, пожалуйста, залезайте в карету, пока не закрыли ворота. Эй, вы! - Он щелкнул пальцами и подозвал нескольких кучеров. - Леди плохо тебя чувствует. Ее нужно немедленно доставить домой, а свою карету я найти не могу. Я заплачу десять гиней за доставленные владельцу кареты неудобства, о чем сообщу ему лично.
Один из кучеров вышел, вперед.
- Я буду рад отвезти вас, куда пожелаете, милорд. Бэрримор протянул ему десятифунтовую банкноту, которая моментально исчезла во внутреннем кармане пальто кучера, и помог Аннели забраться в карету.
- Куда прикажете, милорд?
- В Грэйвсенд, - почти шепотом сказал Бэрримор. - И если довезете нас туда до полуночи, я заплачу еще десять гиней, а если дадите мне пистолет и патроны, - еще двадцать.
Мужчина подмигнул и дотронулся до края шляпы.
- Конечно, милорд. Вы прибудете туда до полуночи. У меня тут есть мушкет и пистолет. Чтобы защищаться от ночных воришек, конечно. Не говоря уже, - добавил он, подмигнув, - о сердитом муже, а то и двух.
Глава 22
Еще несколько гиней было потрачено во время путешествия в Грэйвсенд. Дважды приходилось менять лошадей. Для Аннели, остававшейся в маскарадном костюме, купили плащ с капюшоном. Она сидела, забившись в угол кареты, напуганная, замерзшая. Она не знала, каковы намерения Бэрримора, и не была уверена, что ей удалось убедить его в невиновности Эмори. Быть может, она предала человека, которого любила больше жизни, и все из-за своей глупости и наивности. Ведь Бэрримор затаил на нее обиду именно из-за Эмори.
- " Мне жаль, - сказала она, нарушив царившее в карсте молчание. С тех пор как они покинули Лондон, никто из них не проронил ни слова. - Я поступила необдуманно и.., и знаю, что не заслуживаю вашего прощения. Ваша ненависть ко мне могла повлиять на ваше мнение о мистере Олторпе, но Богом клянусь - я не хотела ни обидеть вас, ни унизить.
- Мисс Фэрчайлд...
- Нет, пожалуйста, дайте мне закончить. Я не хотела сближения с вами, и простите, пожалуйста, если мои слова неуместны, но мои родители были убеждены, что вы собираетесь сделать мне предложение, и я делала все, чтобы не допустить ситуации, когда мне пришлось бы вам отказать... - Она сглотнула. - Но в тот день, когда вы увидели меня в объятиях мистера Олторпа.., в тот день я сама была во всем виновата. Мистер Олторп тогда удивился не меньше вас.
- Мистер Олторп весьма импульсивен, - сказал Бэрримор.
- Он ни разу не поступил неуважительно по отношению ко мне или моей бабушке, - прошептала Аннели. - Ни разу не заставил меня сделать что-либо против моей воли. Даже когда он похитил меня на бульваре в Торки, я была счастлива, потому что не знала, увижу ли его еще когда-нибудь. Я и не мечтала, что он за мной вернется. Думала... - Она осеклась, и Бэрримор договорил за нее:
- Вы думали, что придется терпеть меня на протяжении всего пути в Лондон. А может быть, и после.
- Нет, нет, это не совсем так. Просто мне не хотелось ехать в Лондон, милорд.
В карете было темно, Бэрримор не зажигал лампы, а лунный свет лишь изредка пробивался сквозь тучи. Однако Аннели чувствовала, что маркиз смотрит на нее. Смотрит с укором. Именно этого тяжелого взгляда она больше всего боялась, когда ей предстояло ехать в Лондон с Бэрримором.
- Вы его любите?
Вопрос застал Аннели врасплох, и все же она не задумываясь ответила:
- Да, всем сердцем.
- Всем сердцем, - тихо повторил он. - Мне даже трудно такое себе представить, мисс Фэрчайлд. Не преувеличиваете ли вы? - Он долго молчал, прежде чем задать еще один вопрос:
- И это чувство взаимно? Он тоже признался вам в любви?
- Он.., сказал, что я ему небезразлична.
- Небезразлична? Это звучит по меньшей мере странно, если учесть, что этот человек всю свою сознательную жизнь скитался и плавал по морям. Думаете, он согласится веста оседлый образ жизни и выращивать овец?
Аннели стиснула руки.
- Он не говорил о своих планах на будущее.
- И о прошлом ничего не может вразумительного сказать. Хотя жизнь, которую он вел, невозможно забыть, даже после удара по голове. О нем ходят легенды.
- Да, но память постепенно возвращается к нему.
- Думаете, он был до конца искренен с вами? Обвинения в пиратстве и контрабанде не просто так с неба свалились, вы должны это понимать. Он Согласился работать на министерство иностранных дел ради того лишь, чтобы избежать британского суда.
На этом разговор закончился, и остаток пути они провели в молчании. Аннели была в полном изнеможении, глаза опухли от слез, и когда осталось всего несколько миль до Грэйвсенда, она уснула под мерный стук колес.
Проснулась Аннели, когда они уже въехали в город. Карета теперь двигалась медленнее. Посмотрев в окошко, Аннели увидела огни зданий, тянувшихся вдоль побережья, и фонари на судах маленькой торговой флотилии, бросивших якорь в портовом городе Грэйвсенде.
- Вы сказали, что у него здесь назначена встреча. Не знаете ли, где именно?
- В таверне, - ответила Аннели, протирая глаза. - Кажется, она называется "Рога быка".
Смех Бэрримора заставил ее повернуться к нему.
- Извините за неуместную шутку, мисс Фэрчайлд, но шпиона из вас не получилось бы. За два часа вы рассказали буквально все о местонахождении человека, о его намерениях и планах. Вы уверены, что я не отправлюсь прямо сейчас в ближайший гарнизон и не попрошу отправить сотню солдат, чтобы они окружили таверну и арестовали Олторпа или же схватили его на борту "Интрепида"?
Сердце Аннели замерло, и она попыталась разглядеть в темноте Бэрримора. Они уехали из Карлтон-Хауса слишком поспешно, и, видимо, он не успел взять шляпу и перчатки. Волосы его растрепались, галстук съехал набок, жилет был расстегнут внизу.
Аннели вспомнила о секретаре регента. Он извинился, что не узнал "лорда Бэрримора" в маскарадном костюме, хотя это был Эмори, одетый эльфом, а настоящий лорд Бэрримор явился на бал безукоризненно одетый.
Еще один образ появился в памяти: кто-то сидел в библиотеке у камина. Но Аннели видела только его руку с бокалом бренди. Рукав был черным, манжета белой.
- Вы заходили в библиотеку этим вечером вместе с лордом Уэстфордом? спросила она.
- Да, заходил.
- Но ваше имя не было помечено галочкой у секретаря при входе.
- Через главный вход идти утомительно, а принц бывает агрессивен к тем, кто предпочитает не участвовать в его маленьких мероприятиях. Ваш мистер Олторп появился в зеленых лосинах и в гриме, в то время как я лучше бы загнал себе иглы под ногти. Более того, я возвратился из путешествия, которое совершил по глупой указке. Я проехал полстраны: выяснял, насколько достоверны слухи о прибытии известного вам джентльмена на наши берега. Последние два дня я провел в одной карете с его словоохотливой невесткой. Я бы с радостью не пошел на бал, не было особой нужды беседовать с Уэстфордом и сообщать ему, что наш бывший шпион действительно высадился в Торбее, но почему-то остался на свободе.
- Наш.., шпион?
- Дорогая Аннели, откуда вам было знать, что я проработал с Уэстфордом последние пять лет и помогал ему расшифровывать информацию, приходящую ежедневно от шпионов со всех концов Европы? К несчастью, должен вам сообщить, что я знаю об Эмори Олторпе гораздо больше, чем вы могли бы когда-нибудь узнать. Знаю о его прошлом, знаю его семью, знаю о том, что его избивал отец, и также мне известно имя первой девушки, которая повела его на сеновал. Я знаю, что у него есть психически нездоровый брат. И поверьте мне, после двух часов с той ужасной женщиной я могу понять, почему он решил оставить все это и убежать из дома. Я также знаю, как и когда его приняли в армию. Он был у нас самым ценным источником информации на континенте, пока круто не изменил к нам свое отношение. Половина шифрованных депеш, которые он получал, была написана мною и уже потом подписана Уэстфордом.