– Да, – беззвучно сказала она. – Ты прав. Я беременна.
– И ребенок от меня.
Эти слова не были вопросом, и она не посмела оскорблять Уоррена очередной ложью.
– Да. – Ей хотелось взглянуть на Уоррена, чтобы увидеть, как он воспринял ее признание, но Эвелин была не в силах сделать это, ибо помнила, как он отвернулся в то утро, когда, проснувшись, обнаружил ее рядом с собой.
– Поэтому ты и поссорилась с Грэхемом?
Она решительно покачала головой.
– Нет. Тогда я еще сомневалась.
– Но ты рассталась с ним потому, что мы занимались с тобой любовью? – Видя, что она медлит с ответом, Уоррен резко бросил: – Хватит врать, Эвелин! Мне нужна правда – вся, до конца.
Но ты ее не услышишь, подумала она, потому что я и сама не знаю ее. Она равнодушно пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, я просто устала от него. А может, тот факт, что я смогла пойти на близость с… с другим мужчиной, стал своеобразным катализатором. Я не знаю. И теперь это совершенно не важно.
– Да. – Уоррен развернул ее лицом к себе, но на этот раз его прикосновение было спокойным и мягким. – Так что нам стоит как можно скорее начать знакомиться друг с другом.
Эвелин подняла на него глаза, полные испуга и растерянности. Уоррен смотрел на нее со спокойной уверенностью, и она опасливо спросила:
– Зачем?
– Чтобы, когда поженимся, мы не были друг другу чужими.
У нее так резко перехватило дыхание, что на мгновение закружилась голова. Эвелин покачнулась.
Подхватив ее, Уоррен с усмешкой заметил:
– Ты боялась, что я не выдержу этого испытания? Не стоит: я же говорил тебе, что не собираюсь уклоняться от ответственности.
Вот, значит, как он воспринимает меня: женщина, перед которой он несет ответственность! Эвелин гневно оттолкнула его.
– Какое потрясающее благородство! Но не стоит беспокоиться, я не собираюсь вместе с ребенком сидеть у тебя на шее. Что бы я ни решила на будущее, это мое решение, к которому ты не имеешь никакого отношения. Вот и все.
Когда Уоррен справился с удивлением от ее вспышки, лицо у него окаменело и он процедил сквозь зубы:
– Отнюдь. Я имею самое прямое отношение к твоему состоянию. И не рассчитывай, что тебе удастся отделаться от меня. Кстати, что ты решила?
– Не твое дело. – Лицо Эвелин заливала меловая бледность, и лишь на щеках рдели гневные пятна. – Все уже решено. Я сделаю аборт.
Она никогда не видела его в такой ярости.
– Семейная традиция, не так ли? – в бешенстве прорычал Уоррен.
Эвелин отвесила ему оглушительную пощечину, звук которой разнесся в тихом утреннем воздухе. Уоррен неожиданно притянул Эвелин к себе, и она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо: женщина, попавшая в древнюю как мир ловушку, она оплакивала все одинокие ночи, полные тревоги и растерянности. Уоррен не лез с утешениями, просто прижимал Эвелин к себе, нежно гладя по голове, пока ее рыдания не стихли и она не успокоилась.
– Прости. – Эвелин взяла чистый носовой платок, который он ей предложил, и, промокнув глаза, слабо улыбнулась. – Ты как бойскаут – всегда готов.
– Не всегда. Как, например, к этой ситуации. Она волнует меня не меньше, чем тебя.
Эвелин затравленно посмотрела на Уоррена, поёжилась и запахнула пальто.
– Мне холодно. Мы и дальше будем тут стоять?
– Нам еще есть о чем поговорить.
– Только не сейчас, прошу тебя! – взмолилась она.
Помедлив, Уоррен кивнул.
– Хорошо. Но только если торжественно пообещаешь: ты не пойдешь делать аборт, не поставив меня в известность.
– И ты поверишь мне на слово? – с интересом спросила она.
– Да. Поверю, – спокойно и твердо сказал Уоррен.
Ее губы дрогнули в улыбке.
– А ты в свою очередь так же торжественно пообещаешь, что не будешь пытаться разубедить меня. Нет, Уоррен, никаких обещаний я тебе давать не буду. Я ничем тебе не обязана, ты сам это как-то сказал.
– Я говорил совсем о другом, и ты это отлично понимаешь.
– Возможно. Но то, что произошло между нами, совершенно несущественно. Банальная история, пустяк, о котором нам обоим не стоит и вспоминать. Всего лишь одна ночь. Во всяком случае, я именно так все и воспринимаю. Я тебе ничего не должна, и конечно же ты тоже мне ничего не должен – особенно приносить в жертву свободу.
– Значит, именно так ты оцениваешь ситуацию? – потемнел лицом Уоррен.
– Конечно. – Эвелин попыталась изобразить небрежный смешок. – Да неужели ты решил, что из-за ночи секса я искалечу себе всю жизнь?