Январь, как правило, был самым напряженным месяцем для консультантов по подбору персонала. Компании, которые до Рождества и в ус не дули, в январе словно отходили от спячки, начинали звонить и требовать новых работников взамен тех, кто к концу года уволился или ушел на пенсию. Эвелин была занята по уши, тем более что Грэхем навалил на нее кучу утомительной канцелярщины. При встречах он смотрел на Эвелин холодным взглядом, в глубине которого читалось страдание. В компании быстро поняли, что они расстались, и коллеги выражали искреннее огорчение, когда разнесся слух, что Эвелин уходит. Она не старалась удовлетворить любопытство сослуживцев, не сомневаясь, что Грэхем тоже ведет себя сдержанно.
Как-то пасмурным январским днем Мэган доложила Эвелин по селектору:
– Явился некий… э-э-э… джентльмен, который хочет увидеться с вами. Он ищет нового рекламного агента.
– Явился? – насторожилась Эвелин, поскольку отметила, что голос секретарши звучит как-то странно. – Но я вроде ни с кем не договаривалась о встрече?
– Нет, но посетитель ссылается на то, что Грэхем пригласил его заходить в любое время.
– Понимаю. В таком случае пусть войдет. Как его имя?
– Мистер Уоррен Хантер, – сказала Мэган и отключилась.
– Эй! Подожди!
Но уже было слишком поздно: через несколько секунд Мэган впустила Уоррена.
– Что тебе угодно? – с трудом владея собой, спросила Эвелин.
– Проконсультироваться по деловому вопросу. Чего же еще?
Их взгляды встретились.
– Ах да! – Эвелин без нужды стала перекладывать бумажки на столе. – Честно говоря, я не понимаю, что привело тебя сюда после… ну, после…
– После твоей сокрушительной ошибки, наверное, хочешь ты сказать, – подсказал Уоррен. – Но именно поэтому я и явился. Твой приятель пообещал, что пустит охотников за головами… прошу прощения, поищет, – с нескрываемой иронией поправился он, – нового рекламного агента взамен того, которого ты у меня украла.
– Понимаю. Но, может, тебе лучше повидаться с Грэхемом… То есть с мистером Алленом.
– Я уже переговорил с ним по телефону, и он направил меня к тебе, – с безмятежной улыбкой сообщил Уоррен и нетерпеливо добавил: – Послушай, может, мы присядем? Или ты всех своих клиентов заставляешь стоять?
– Конечно, конечно.
В кабинете стоял удобный кожаный диван и пара мягких кресел, но Эвелин жестом указала визитеру на стул по другую сторону своего рабочего стола. Улыбка Уоррена стала сардонической, но он послушно присел. Эвелин тоже опустилась в свое кресло и, стараясь справиться с сердцебиением, хмуро взглянула на гостя. Она испытала настоящее потрясение, увидев его. На мгновение ей пришла в голову идиотская мысль, что он каким-то образом узнал о ребенке. Но это, конечно, совершенно исключено.
– Что-то случилось? – спросил Уоррен, внимательно наблюдая за ней.
– Нет, конечно же нет. Просто Грэхем не предупредил, что ты появишься. – Скорее всего специально, догадалась она, чтобы доставить мне неприятность, и лишний раз убедилась, что правильно поступила, расставшись с Грэхемом. – Итак, ты ищешь нового рекламного агента.
– Да. Твой приятель обещал безвозмездно найти замену.
– Уточни, пожалуйста, какой квалификацией должен обладать кандидат и какие условия ты можешь ему предложить?
Уоррен принялся деловито перечислять свои требования и условия, а Эвелин приложила все усилия, чтобы сконцентрироваться на работе, а не возвращаться мыслями к той волшебной ночи, когда сидящий напротив мужчина ласкал ее тело. Когда он замолчал, Эвелин сказала:
– Ну что ж. Я передам твой запрос одному из моих коллег, и он свяжется с тобой.
– Мне не нужен твой коллега, мне нужна ты, – возразил Уоррен и насмешливо добавил: – Я имел возможность убедиться, что ты великолепно знаешь свое дело.
Эвелин слегка покраснела, но попыталась отстоять свою точку зрения.
– Прошу прощения, однако тебе лучше иметь дело с кем-то другим, потому что я ухожу из фирмы и не смогу заниматься твоим заказом.
– Уходишь? – прищурился Уоррен и наклонился к ней. – Но я заставил мистера Аллена поклясться, что он тебя не уволит.
– В самом деле? – изумилась Эвелин. – Я этого не знала.
– Так он тебя увольняет?
– Нет. Я сама ухожу.
– Правда? – Откинувшись на спинку стула, Уоррен закинул ногу на ногу и обхватил колено сплетенными пальцами. – И в какую же фирму ты переходишь?
Эвелин нашла на столе карандаш и стала крутить его.
– Ты о ней вряд ли слышал. Она находится не в Лондоне. – Встав, она уронила карандаш на пол. – Я позабочусь, чтобы в самое ближайшее время ты получил список кандидатур, – официальным тоном сообщила она и, надеясь дать понять, что аудиенция окончена, направилась к дверям.
Уоррен, стремительно вскочив, схватил ее за руку.
– В чем настоящая причина твоего ухода? Ты рассказала Грэхему, что между нами было? Ты из-за этого уходишь? Так?
– Нет! – Эвелин тщетно пыталась высвободиться. – Это не имеет к тебе никакого отношения!
Уоррен внимательно смотрел на нее, и Эвелин, не выдержав, опустила глаза. К счастью, он, должно быть, поверил, потому что отпустил ее и попросил:
– Как только появится список кандидатур, дай мне знать.
Едва за ним закрылась дверь, Эвелин, сев за стол, уронила голову на руки. Чувствовала она себя совершенно разбитой, но стоило войти Мэган, как Эвелин тут же выпрямилась.
– Хотите кофе?
Эвелин с благодарностью кивнула.
– Пожалуйста. Черный и крепкий.
Работать она не могла, поскольку визит Уоррена совершенно выбил ее из колеи. Эвелин обвела взглядом кабинет, вспоминая, как была горда и счастлива, когда ее пригласили в эту фирму, какой это был большой шаг по лестнице успеха. Вплоть до сегодняшнего дня она четко представляла себе, как сложится ее жизнь: неуклонный подъем к вершинам карьеры, пока наконец в один прекрасный день она не возглавит собственную фирму. Где-то в середине пути маячил брак с мужчиной-единомышленником и один-два полугодовых отпуска, чтобы вынянчить одного или двух детишек.
Все казалось простым и ясным, но теперь жизнь перевернется вверх тормашками. Но в ее силах не допустить этого. Она должна собраться с силами и сделать аборт, после чего забыть обо всем, включая и Уоррена, коль скоро хочет строить свою жизнь заново.
Эвелин поймала себя на том, что далеко не столь бесстрастна, как ей хотелось бы. Она попыталась представить, как мог бы выглядеть ребенок Уоррена. Будут ли у него такие же густые волосы, такие же серые глаза с длинными ресницами? Я, кажется, начинаю бредить, разозлилась на саму себя Эвелин. Я должна взяться за ум, я не имею права на легкомыслие.
Ровно в половине первого Эвелин накинула новое черное шерстяное пальто с пелериной, которое купила взамен утопленного в речке, и отправилась на ланч. Выйдя из здания, она остановилась на ступеньках, чтобы натянуть перчатки, и удивленно повернулась, когда кто-то взял ее под руку. Уоррен!
– Привет, Эвелин. Пойдем прогуляемся в парке.
– Но я собиралась на ланч. Я… – посмотрев ему в лицо, Эвелин запнулась. – В чем дело?
– Ты не ожидала встретить меня снова, да? Я хочу знать правду.
Уверенно держа под руку, он потащил Эвелин в парк. На ветвях деревьев лежал снежок, белки и птицы, избалованные постоянным вниманием гуляющих, чуть не лезли в руки, надеясь, что им перепадет порция орехов или хлебных крошек.
Уоррен и Эвелин углубились в парк, и, когда шум уличного движения превратился в отдаленный гул, Уоррен наконец остановился и потребовал:
– А теперь выкладывай правду.
– Мне нечего выкладывать, – с максимальной убедительностью постаралась соврать Эвелин. – Просто я решила уйти из фирмы, вот и все.
– Ты объяснилась с Грэхемом? – Он приподнял ее голову за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза. – Говори.