- А чего он меня тискал! - заверещала Душечка. - Педофил поганый!
Тут уже свернулись и заперхали все, кроме Ворона, тот был не в курсе. Педофилы - это еще одна вечная фобия Тони Фиск. Не дай вам Юпитер навлечь на себя душечкино подозрение в педофильстве: хорошо если обойдется пинком по ядрам. А может ведь и вилкой в глаз.
- Но, Душечка, Хромой тоже наверняка будет тебя тискать, - не отступался я. - А может, и чего посерьезнее захочет. И его нельзя бить с ноги по щам. Нам кровь из носу необходимо подобраться поближе к его секретной...
- Костоправ, ты меня совсем дурой, что ли, считаешь?! - обиделась мисс Фиск. - Ладно уж, потерплю ради дела! Ну уступите хоть раз, народ! Хоть немного-то дайте девушке в высшем свете повращаться!
Намечающийся тупик разрулила Леди. С легкостью необыкновенной.
- Тоня, - мягко сказала она. - Скажи, когда к столу в качестве второго блюда подают сибас, в какой руке надлежит держать нож, а в какой - лопатку? И еще: розовое «санджовезе» восемьдесят восьмого года из Тосканы к тунцу, запеченному в травах, подойдет или не очень?
Душечка размышляла буквально три секунды. Потом ошалело потрясла головой и решительно сказала:
- Нафиг. Я лучше к байкерам.
Нам повезло. В Опале с помпой открывали новый киноцентр. На открытии предполагался шумный банкет и приглашенные знаменитости. В их числе была нынешняя симпатия Хромого Берта. Молчун аннулировал ее пригласительный билет и скреативил другой, для Леди.
Из багажа Леди было извлечено подходящее платье - на сей раз не красное, а синее - и комплект соответствующих украшений. Мы наняли лимузин, с шиком доставив Леди к футуристического вида зданию в сияющих огнях и танцующих фонтанах. Небрежно помахивая приглашением с золотым обрезом, наша прекрасная Леди миновала пост секьюрити и растворилась в океане гламура.
Мы сидели на парапете набережной. Пили пиво с чипсами, любовались закатом и яхтами в гавани. В киноцентре наяривал оркестр и запускали фейерверки на полнеба. Ближе к полуночи бурное веселье пошло на убыль, и мы подтянулись ближе. Леди выплыла в сопровождении Хромого Берта. Хромой увивался и расточал, Леди была ослепительна и неотразима. Все было проделано в соответствии с неписаными законами соблазнения: стоило бедолаге Берту на миг отвлечься, как Леди тут же упорхнула. Помахала ему из приоткрытого окна лимузина и крикнула: «До завтра!»
Хромой таращился вслед и едва только не облизывался. Вот сволочь. Нет, понимаю, трудно устоять против Леди, включившей свое обаяние на полную мощность, но все равно - вот сволочь.
До прибытия задержавшегося «Самума» оставалось четыре дня. На следующий день Хромой Берт угощал Леди обедом и катал на яхте по заливу. Их прогулка затянулась до позднего вечера. Молодежь гнусно шушукалась у меня за спиной. Я тихо зверел на пару с Ильмо. Ворон молчал, сверкал глазами и чистил ногти золотым пером своего треклятого «паркера». Вечером яхта завершила путь возле частного причала, Леди с Хромым сошли на берег и скрылись в дверях симпатичной виллы с изящной надписью над коваными воротами: «Либертина».
Молодежь вместе с Вороном я отправил в отель - все равно толку от них никакого - и остался в оперативном «логане» с проверенным Ильмо. В ожидании Леди мы тянули банка за банкой теплое имбирное пиво и вели беседы, какие, должно быть, вели бы промеж собой два древних замшелых валуна. Потом сгустились южные сумерки, стало ясно, что Леди останется на ночь, и сержант сходил за пиццей. Я был на грани бешенства. На грани бешенства мне пришлось провести еще пару часов.
Чуть заполночь Ильмо пихнул меня локтем в бок, но я уже и сам заметил, что на вилле что-то происходит. По ступеням высокого крыльца от парадных дверей особняка спускалась Леди, одетая в белые шорты, в которых она была на яхте, изящные плетеные сандалии и почему-то в клетчатую мужскую рубашку. Прическа у нее пребывала в некотором беспорядке, а в руке она несла нечто, похожее на маленький чемодан. Держась строго по центру гравийной дорожки, Леди прошествовала к ажурным воротам (неторопливо и грациозно, но у меня почему-то возникло ощущение, что она с трудом удерживается, чтобы не пуститься бегом) и обменялась парой слов с охранниками. Охранники смотрели на нее с сомнением. Один из них снял с пояса черную коробочку «уоки-токи» и принялся тискать кнопочку вызова.
- Заводи мотор, - прокаркал я Ильмо внезапно севшим голосом.
Ильмо повернул ключ в замке зажигания, и тут события понеслись вскачь.
В безмятежной тишине средиземноморской ночи оглушительно зазвенело бьющееся стекло. Из окна второго этажа по пояс свесился Хромой - в виде, что называется, «краше в гроб кладут»: абсолютно голый, растрепанный, с жутко перекошенной и белой, как стена, рожей. Он что-то нечленораздельно орал, трясущейся рукой указывая на Леди. Один из охранников, проявив завидную расторопность, сграбастал Леди за руку. В ответ она с размаху двинула его чемоданчиком по башке. Парень упал на четвереньки, выпустив добычу, его напарник отшвырнул рацию и схватился за кобуру.