— Храбрый Снэп! Смелее, добрая собака! — подбадривал пса Замбо.
Снэп опять залаял и повернул голову к Замбо, точно прося его помощи. Посмотрев туда, куда так рвалась собака, Замбо увидел в ветвях ели запутавшуюся девушку, вода беспрестанно била ее по голове. После нескольких неудачных попыток Замбо удалось притянуть тело Нэнси к себе. Вскоре он вытащил ее и положил поперек ствола дерева, затем тихонько стал двигать к берегу, добраться до которого удалось лишь минут через пятнадцать. Снэп встретил их радостным лаем.
— Тише, Снэп, на место! — сказал бедный негр и, усадив Нэнси на берегу, стал приводить ее в чувства.
— Госпожа, добрая госпожа! — говорил он.
Нэнси тихонько вздохнула.
— Очнитесь, — продолжал негр. — Здесь Замбо, ваш невольник… На место, Снэп, на место!.. Госпожа!..
— Дай мне поспать, — сказала Нэнси, не открывая глаз.
— Скажите, по крайней мере, что у вас ничего не болит.
— Мне не больно. Дай поспать.
Собака тут же растянулась около девушки. Замбо лег с другой стороны, как можно ближе, чтобы согреть свою госпожу, и беглецы крепко заснули прямо в грязи под ледяным, пронизывающим дождем.
Глава IX
Индейцы пауни
Сколько времени они так спали — никто не знает. Вдруг они почувствовали, что их сон кто-то грубо нарушил толчками ногой. В один миг беглецы поднялись и с изумлением обнаружили себя среди толпы индейцев. Краснокожие громко кричали от радости, что им так легко удалось взять в плен негра и бледнолицего. Они тут же крепко связали им руки за спину и повели в долину, где был их лагерь.
В первое время жизни Гарриет на плантации Макдауэла любознательная Нэнси научилась от нее языку шаенов. Таким образом, ей были понятны различные наречия индейцев долин Фар-Вэста. Те, к которым она попала в плен, выражали свою радость странными гортанными звуками. Насколько она могла судить, это были индейцы племени пауни, которых Гарриет ненавидела и считала самыми жестокими из всех племен, обитавших в долине.
Пленники вскоре подошли к лагерю индейцев. Здесь была стоянка большей части племени. На территории в сто шагов стоял ряд копий, воткнутых в землю. На каждом из них висели шлем, колчан и стрелы воина, внизу лежала лошадиная упряжь, состоявшая из волосяной узды и чепрака из бизоньей кожи или шкуры серого медведя. Седел было мало: индейцы редко пользуются ими во время войны. Судя по всему, племя индейцев пауни находилось в состоянии войны. Рядом с каждой упряжью лежало или шерстяное одеяло, или шкура серого медведя, или, чаще всего, шкура бизона, служившая и постелью, и одеялом индейцу. Лошади, привязанные к столбам, стояли большим кругом.
Горели костры, вокруг которых сидели, готовя завтрак, индейцы. Те, кто не был занят приготовлением пищи, наносили татуировки на тела молодых воинов, лежавших на земле, — татуировки самые оригинальные и яркие: фиолетовая змея, зеленый лев, красный буйвол или голубой волк. У некоторых дикарей лица были покрыты краской, и создавалось ощущение, что они в маске, одна сторона которой была красная, другая — черная или белая. В рассветном солнце эти размалеванные, полунагие фигуры представляли собой фантастическую картину. На дальнем углу лагеря, прямо напротив того места, откуда ввели пленников, стоял вигвам, вернее палатка, единственная на всей долине, вероятно принадлежавшая главному вождю.
Едва заслышав торжествующие крики дикарей, которые привели пленников, индейцы сбежались поглядеть на добычу и без церемоний ощупывали и рассматривали пленников. Однако тронула ли эти грубые натуры очевидная слабость Нэнси или же из-за врожденной антипатии к неграм, только большую часть своих грубых выходок индейцы обратили к Замбо. Славный мальчик радовался этому и сказал Нэнси, в то время как его награждали пинками и кулаками:
— Я не бояться, индейцы не злы к госпоже. Я рад. Замбо даже смеяться.
И действительно, негр расхохотался в лицо своим мучителям. Этот смех еще больше распалил их. Молодые воины образовали вокруг пленников кольцо, стали петь и танцевать. Нэнси между тем оглядывала долину. Она искала своего верного Снэпа. Его нигде не было видно. Девушка решила, что пес защищал ее от индейцев и они его убили. От жалости к несчастному верному псу у нее защемило сердце.
В самый разгар веселья в нескольких шагах от пленников вдруг раздался свист. Шум и пляски сразу прекратились, круг разомкнулся, и к пленникам подошел старик. Судя по всему, он пользовался большим уважением своих диких собратьев, потому что при его появлении наступила глубокая тишина.