Баронет путешествовал тогда в Индии. Он исследовал остров Цейлон, знаменитый не менее острова Борнео своими алмазами и драгоценностями. Но не собирать алмазы приехал сюда сэр Фредерик, а наблюдать и изучать. Главным образом, ему хотелось посмотреть Адамову скалу. Эта крутая, почти отвесная скала возвышается неподалеку от Канди, западнее Коломбо, в округе Динокава. Она имеет вид громадной колонны среди непроходимого леса. Ее видно кругом за сто миль, и набожные индусы, приходящие сюда, прозвали ее скалой Вишну.
Говорят, что в давние времена поднимались на скалу с помощью цепей, звенья которых местами можно было еще найти, хоть они были заржавлены и совершенно испорчены. В свое время их оборвали фанатики индусы, считавшие священным ручей, протекающий по горе и берущий начало на самой вершине скалы. Теперь скала стала недоступной.
Возле ручья расположена небольшая пагода, в которой в течение многих хранилась веков святыня индусов. Это был зуб обезьяны, захваченный португальцами в 1554 году. Дорогой трофей! Из-за этого зуба едва не произошла революция. Все соседние племена собрали и предложили похитителям семьсот тысяч дукатов, чтобы выкупить священный зуб. Португальцы практически согласились уступить свой трофей, но тут вмешался великий инквизитор и приказал сжечь этот предмет поклонения язычников.
Пагода окончательно лишилась своего обезьяньего зуба и рисковала вместе с горой и ручьем потерять свое священное значение. К счастью, собравшиеся брамины нашли в пагоде следы очень больших ног и, посоветовавшись со священными книгами, убедились, что то были следы самого Вишну, который приходил искупаться в священном ручье. С этой минуты святость пагоды и ручья снова стала непреложной, а во избежание исчезновения следов бога Вишну брамины оборвали цепи, по которым можно было добраться до пагоды.
Нужно прибавить, что священный ручей впадает в небольшое озеро у подножия горы, в самой чаще девственного леса. Кругом озера, по берегам, расположена долина, защищенная от солнца все тем же лесом. Эта долина представляет собой чудесный сад, в котором собрано все, что может быть лучшего в растительном царстве…
Сэр Фредерик Робертсон, баронет, оставил в одну из ночей своих лошадей и слуг у подошвы горы. Один, без проводника, как всегда имел привычку путешествовать, храбрый баронет предпринял трудное дело — подняться на Адамову скалу, вершины которой надеялся достичь уже к середине дня. Солнце только что встало. Лучи его скользили по верхушкам деревьев. Сэр Фредерик с трудом пробирался по непроходимой чаще, как вдруг его остановило неожиданное зрелище. Под огромным банановым деревом лежал европеец и крепко спал. Баронет подошел к нему и опустился на колени. По прерывистому дыханию спавшего путешественник сейчас же догадался, что перед ним больной человек, поэтому баронет немедленно разбудил его.
— Где я? — спросил тот по-французски.
— Возле друга, которого беспокоит ваш сон, — ответил баронет на том же языке.
— А, соотечественник! — вскрикнул больной, и на лице его показалась радость.
— Нет, не имею этой чести. Меня зовут Фредерик Робертсон, баронет.
— А я граф Гораций Ренневиль, — сказал больной, напрасно пытаясь приподняться.
— Граф, пожалуйста, не делайте никаких движений, — сказал баронет, — вы слишком слабы.
— Увы!
— Дайте время окрепнуть своему организму…
— Да где же я? — вдруг спросил француз с возраставшим беспокойством. — Что это за гигантские деревья и неизвестные растения?
— Вы ничего не знаете, — сказал баронет, — значит, предчувствие не обмануло меня. Месье Ренневиль, у вас был приступ ужасной болезни, которую называют желтой лихорадкой. Она лишает людей памяти.
— Желтая лихорадка?! — вскрикнул француз в отчаянии. — В таком случае я погиб!
— Нет, потому что Провидение послало вам меня, — сказал баронет, вынимая из сумки небольшой флакон. — Выпейте несколько капель этой жидкости.
Граф повиновался и почувствовал себя лучше, хотя и не мог еще сделать ни одного движения. Баронет был сильным и крепко сложенным, граф Ренневиль, напротив, маленьким и худым. Сэр Фредерик посадил француза к себе на плечи и отнес к подножию горы, где его ждали слуги. Все, что можно было сделать, чтобы помочь больному, было сделано. Однако приступы продолжались еще в течение нескольких дней.