Выбрать главу

Вдоль стены искрилась бесчисленными оттенками радуги огромная мозаическая змея из черных опалов. «Вот это, наверное, и есть ночные опалы», — подумала Мария. Стоят они, должно быть, миллионы. А в это время ее брат, Эму и все те несчастные копошились в своих шахтах и убивали друг друга из-за каких-то осколков, кусочков, стоящих жалкую сотню или тысячу фунтов. Над змеей мягким золотистым теплом светился огромный солнечный диск с множеством лучей, которые заканчивались человеческими руками.

Все это было так удивительно, так неожиданно здесь, в мертвом сердце Австралии, так знакомо и в то же время так неправдоподобно, что Мария не могла шевельнуться.

Резкий голос, похожий больше на крик, заставил ее вздрогнуть и вывел из оцепенения.

— Падите в ноги фараону! — кричал голос на языке аранда. — Падите ниц! Никто не имеет права стоять в присутствии фараона. Целуйте землю, по которой ступал сын бога.

Она оглянулась. Ее стражи действительно пали ниц, касаясь лбами каменного пола. Ошеломленная, не зная, что делать, она вдруг услышала другой голос — тихий человеческий голос, произносящий на чистом английском языке:

— Девушка, не бойся! Подойди ко мне!

И тогда она увидела фараона, восседающего на золотом троне неподвижно, как все статуи в этом торжественном зале. Двое чернокожих воинов в белых набедренных повязках и пестрых египетских платках, с копьями и щитами в руках стояли, как изваяния. На фараоне была одежда из полупрозрачной материи с золотыми нитями, обшитая драгоценными камнями. В руке он держал золотой скипетр. На голове покоилась роскошная тиара с обвивающей ее золотой змеей — «уреем» — символом величия и неограниченной власти. Змея угрожающе подняла голову, раздула шею и‘сверкала маленькими рубиновыми глазками. Человек с резкими европейскими чертами, длинной острой бородкой, но без усов, испытующе смотрел большими черными глазами на Марию.

Зловещий голос вновь прокричал:

— Падите ниц пред великим Эхнатоном!

Фараон прошептал, не поворачивая головы:

— Замолчи, Кенатон! Сейчас я говорю!

Увидев, наконец, на кого она может обрушить свой гнев, Мария резко спросила:

— Кто вы такой? По какому праву меня похитили? И почему меня держат связанной?

Он немного помедлил и бесстрастно произнес:

— Спрашивать буду я. Ты будешь только отвечать.

— Не имеете права!

— Фараон, сын солнца, на все имеет право!

И странный голос повторил как эхо:

— Божественный фараон на все имеет право.

Она вскинула голову.

— Я не его рабыня, и на меня он никаких прав не имеет!

Все так же безучастно фараон обратился к чернокожим:

— Развяжите ее! Что вам надо в моих владениях?

Она невольно уступила его властному тону.

— Наши люди добывают здесь черные опалы. И никто не знает, кто вы и где ваши владения.

— А ты, девушка? Тебе ведь не нужны опалы. Что ты ищешь здесь?

— Я изучаю опасную болезнь, которая уничтожает флору этого района.

Он прикрыл глаза.

— Опасную, говоришь? Что вы можете о ней знать?

— А вы знаете что-нибудь больше?

Сделав вид, что он не слышал ее, фараон продолжил:

— Смогут ли белые люди ее остановить?

Мария пожала плечами.

— Попытаемся! Если нам удастся уничтожить растительность в пустыне и насекомых в радиусе сотни-двухсот километров, тогда, я думаю…

— А если не удастся?

— Боюсь даже подумать. Произойдет катастрофа страшнее взрыва всех атомных бомб.

— Зачем вам уничтожать насекомых?

— Потому что они разносят болезнь.

Немного помолчав, он спросил ее:

— А ты можешь разводить таких насекомых?

Она взглянула на него, ошеломленная вопросом.

Давно, когда мексиканская опунция распространилась в Австралии и угрожала засорить своими непроходимыми колючими зарослями пастбища и поля, фермеров спасло одно насекомое, вывезенное из Мексики, — кактобластис касторум.

— А зачем вам это?