– Замечательно, принцессы! А теперь…
– Простите, мэм, – аккуратно вклинился в разговор Спе. – А что же произойдёт, если столбы обрушатся?
– Они не могут разрушаться сами собой, – быстро ответила Абэйра. – Наши мастера осмотрели их и единогласно пришли к выводу, что, простояв здесь несколько столетий, они способны простоять ещё не меньше пары сотен веков…
– …В поселениях также ходят легенды, что стелы заколдованы древними волшебниками и друидами, жившими на этом месте задолго до нас, – продолжала за сестрой Кора. – А некоторые даже уверяют, что одну ночь в году из каждой выходит струя света, которые соединяются над дворцом, а, рассыпаясь, образуют что-то воде купола, идущего до внешней стены королевства…
– … Насколько слухи правдивы никто не знает, но, если они истины, то и предания о древних колдунах тоже верны, – подытожила Абэйра.
– Чудесно, дочери Фабулы, – вернулась в разговор травница. – А теперь мы точно можем продолжить. Пойдёмте за мной.
Вся компания прошла чуть дальше стелы, в дом совета восточного округа, и все дружно поднялись на балкон третьего этажа. Так как во всех округах не было высоких домов (в поселениях самыми высокими были дома советов), то весь район целителей и травниц был как на ладони. Прекрасные масштабные плантации различных трав и растений, невысокие домики местных жителей, немного ветхие конюшни, коровники и курятники – все эти прелести жития были освещены жёлто-оранжевым закатным солнцем на нежно-розовом небосклоне и наполнены чем-то сказочным и поистине восхитительным, что заставляло глаза открываться шире, а сердце трепетать ещё сильнее.
– Как красиво…
– … И спокойно…
Проговорили друг за другом сёстры.
– Неописуемо… – продолжил Спе.
Ориэльтем лишь ласково взглянула на детей, потом на закат, и снова на ребятишек.
– Какие чудные у вас украшения в волосах, принцессы, – тихо восхитилась и удивилась, судя по голосу, глава поселения. – Можно посмотреть?
Кора и Абэйра как по команде сняли с голов по одной искусной шпильке и передали их старейшине. Та долго всматривалась в вещицы уже без прежней добродушной улыбки. Её явно что-то напрягало в этих украшениях.
– Мы нашли их в нашей комнате сегодня утром, – робко начала Кора.
– Мы не знаем, как они там оказались, но предположили, что это служанки по маминому велению принесли их, – кончила Абэйра.
Пока девочки говорили, на лице старушки промелькнул не то страх, не то ужас. Но он надолго не задержался на её лице. Уже через мгновение она вновь улыбалась и немного трясущейся рукой вернула шпильки сёстрам, не сказав ни единого слова.
– Абэйра, Кора, – окликнул принцесс Спе, прежде чем те успели спросить Ориэльтем, от чего она так переменилась в лице. – Не ваш ли это брат?
Девочки шустро перегнулись через перила балкона и, заметя своего брата и двух лошадей внизу, со страхом переглянулись и сообщили своему новому другу, что пора идти. После все, троя, повернулись лицом к старейшине, поклонились и попрощались с ней, и резво побежали вниз.
– Ну, сёстры, как так можно? Как можно настолько потерять осмотрительность? – весело укорил Курант девочек. – Солнце уже к закату, а вы всё ещё здесь, вас всех скоро гвардия бросится разыскивать, особенно когда убедятся, что вы сбежали с территории замка. Давайте, запрыгивайте.
Он подсадил сестёр на одну лошадь, а сам вместе со Спе сел на вторую, и все вместе, помахав руками Ориэльтем, пустили коней в галоп. По дороге домой Абэйра и Кора извинялись перед братом за своё неподобающее поведение и просили не выдавать их отцу, на что Курант лишь усмехнулся и сказал, что и не сомневался, что они что-нибудь сотворят, и не думал их выдавать. Далее принц рассказал о том, что уже давно за ними «приглядывает», и о том, как прошла их «экскурсия» для правителя Пекатума. «Всё выдалось удачно», – так кончил свой монолог Курант.
Подъезжать к главным воротам было опасно, так что пришлось свернуть в чащу леса, к секретному лазу, о котором прекрасно знали все ребята. Курант спрыгнул с лошади и помог спуститься Спе и своим сёстрам. Они отправились в замок тем же путём, что и вышли, а принц Фабулы запрыгнул на одного коня, второго взял под узды, и пустил лошадей вскачь.