Галатея какое-то время смотрела на него в оцепенении, но очень скоро все поняла.
— Она рассказала тебе… — тихо проговорила принцесса.
— Нулара всего лишь беспокоилась о тебе. Как и я, — занервничал герцог.
— Я сама о себе позабочусь, — продолжала противиться Галатея, но тут она услышала низкий и хриплый голос Сэрраса, будто застрявший между человеческой речью и рычанием вервольфа.
— Иди с ним, — приказал он, и девушка увидела, как его лицо постепенно меняется, а в глазах полыхает ярость.
Галатея вряд ли смогла бы себе объяснить, почему она послушалась, но вот она уже спустилась еще на один ярус, сопровождаемая Ральфом и была готова продолжать отход, но тут девушка буквально затылком почувствовала, как ее враг, словно коршун, завидевший мышь средь поля, бросился к ней. Она обернулась, чтобы видеть его. Черные с проседью волосы Сайриса затрепетали под порывами ветра, а в глазах его черных, как две бездонные пропасти, не было и намека на эмоции.
Его приближение казалось столь неизбежным, сколько и падение метеорита. В полете он менял свой облик и, охваченный ярко-красным пламенем, был готов превратить Галатею в угли. Однако, этого не произошло. Перед принцессой вдруг выросла стена из голубого огня, и только спустя несколько секунд она увидела в этой стене очертания огромного волка.
Прозвучал мощный удар, а вместе с ним и взрыв, от которого черепица разлетелась салютом во все стороны. Ральф успел прикрыть Галатею собой, чтобы в нее не попали ее куски, но когда он снова посмотрел на девушку, чтобы попросить ее поторопиться, то увидел, как лицо принцессы исказилось в оцепенении и ужасе, став еще бледнее обычнее.
— Что с тобой? Нам нужно уходить, — забеспокоился Ральф и снова потащил Галатею за собой, но ее ноги вдруг обмякли, и девушка, утратив равновесие, упала на колени.
В тот момент, когда Галатея встретилась взглядом с Сайрисом, на секунду она увидела фрагмент из его воспоминаний. То, что она увидела, казалось невероятным и возмутительным, но, тем не менее, это многое объясняло и в первую очередь поведение ее матери.
Церера никогда не говорила с Галатеей о ее отце, хоть он и был королем. А когда девочка все же просила мать рассказать ей что-нибудь о нем, королева нервно отмахивалась и прогоняла ее в свою комнату. А если кто-то упомянал членов клана Флеймфанг, она впадала в такую ярость, что все в замке ощущали головную боль до конца дня.
До сих пор Галатея была уверена, что Церера ненавидела Сайриса за убийство ее мужа, но правда оказалась гораздо страшнее. Они вместе, Сайрис и Церара, отравили его. Отравили, чтобы быть вместе. Но, очевидно, что-то в их отношениях пошло не так, и после смерти короля Лунастеры они стали ненавистны друг другу.
Вот, что увидела Галатею. Мелкие крошки воспоминаний, которые за секунду смогли выстроить целую картину.
Сражение между Флеймфангами разгоралось все яростнее. Сайрис также, как и его сын, прекрасно управлялся с огнем и местами даже лучше. Его пламя было насыщенно красным, и он мог создавать из него смертоносные хвосты разной длины, способные, словно хлысты, разрушать все, до чего дотягивались. Сэррас же таким контролем над своей силой похвастаться не мог. Его голубое пламя буквально струилось мощью, но Флеймфанг младший не мог его направлять, поэтому черепица под его лапами буквально плавилась на глазах.
В какой-то момент один из хвостов Сайриса проломил крышу. Сэррас, царапая когтями каменные плиты, смог избежать падения, но он не заметил, как внешняя стена ярус от ударной волны стала крениться вперед.
Пытаясь осознать увиденная, принцесса совсем позабыла о собственной безопасности, поэтому, когда на нее стала падать стена, даже не обратила на это внимание. Ральф, догадавшись, что надо брать дело в свои руки, быстро схватил принцессу, но его скорости оказалось недостаточно, чтобы избежать удара. Он лишь успел накрыть девушку собой и зажмуриться, но что-то пошло не так. Их не раздавило. Лишь несколько кирпичей упало рядом, но не задело. Когда Ральф решился глянуть назад, то увидел за собой гигантского трехметрового вервольфа, который, стоя на задних лапах, принял на спину весь удар падающей стены. Герцог даже успел испугаться при виде такого гиганта, но вскоре догадался, что он друг. Иначе, зачем ему было рисковать ради них своей шкурой?
— Они разнесут тут все, если их не остановить, — заговорил вервольф по-человечьи, чем еще больше удивил Ральфа, — Поэтому вам лучше отойти куда-то подальше, ребята.