Устремившись к телу, Ольга наклонилась, сбросила с лица огненные кудри. Пальцы наткнулись на мокрое. Рыжая чуть слышно застонала, открыла глаза. Увидев испуганный взгляд подруги, осторожно дотронулась до распухших губ, с трудом выдавила:
— Мудак, все лицо разбил.
Вновь раздался женский визг, что-то загрохотало. Рыжая с видимым усилием поднялась, подошла к окну, вгляделась, приложив ладонь козырьком ко лбу. Стекло отражало свет, не позволяя видеть, и Ольга выключила ночник. В наступившей темноте стали видны мечущиеся снаружи огни. Рыжая покачала головой, пробормотала:
— Не знаю что там происходит, но, по-моему, мы загостились. — Отступив от окна, она начала лихорадочно собирать разбросанные по комнате вещи.
Помня об оставшейся внизу одежде, Оля решительно двинулась к выходу, дойдя до лестницы, прислушалась, но внизу было тихо. Спустившись на пролет, Ольга повернула, и замерла: посреди коридора, повернувшись спиной, стоит одетый в милицейскую форму мужчина, рядом, с заложенными на затылок руками, лежит бугай. Затаив дыхание, Ольга молча стояла на лестнице, лихорадочно соображая, что делать. Решив отступить, она осторожно повернулась, но едва попыталась двинуться, как под ногой предательски скрипнула доска. В груди нехорошо заныло, а лоб покрылся испариной. Милиционер прислушался, начал замедленно поворачиваться, но в этот момент заговорила рация.
— Смирнов, где застрял?
— Контролирую ситуацию внутри, — ответил милиционер негромко.
— Хорошо. — Скрипнув, рация замолчала.
Секунду постояв, милиционер двинулся вглубь дома. Дождавшись, когда он скрылся из виду, Ольга сбежала вниз, сняла с вешалки свое пальто и шубу Рыжей, зашарила взглядом, но одежда остальных девушек исчезла. Подхватив свободной рукой обувь, Ольга стрелой взлетела по лестнице.
Рыжая за это время успела одеться. С наспех набросанным макияжем, припухшими губами, и отливающей синим щекой она выглядела страшно. Рыжая с удивлением посмотрела на Олю, когда та бросила на кровать шубу, но вопросов не задала, быстро облачилась в принесенное.
— В доме милиция, — Ольга в ожидании повернулась к Рыжей, — что будем делать?
— Уходить. Мне на сегодня одного урода за глаза, чтобы еще нескольких развлекать.
— Тогда помогай. — Ольга подошла к окну, дернула задвижку. Рыжая пристроилась рядом, ухватила пальцами, дернула.
Через распахнутые створки потянуло холодом. Рыжая с опаской выглянула наружу, сказала с чувством:
— По морде мне сегодня уже били, осталось только ноги сломать.
Ольга оценила расстояние. Припорошенная снегом, земля казалась совсем рядом, но в темноте легко можно было повредить ноги, неудачно приземлившись. Вспомнив, как на занятиях по легкой атлетике укрепляли руки, Оля решительно указала на проем.
— Ты первая. — Глядя, как подруга, пятясь, выбирается наружу, Ольга протянула руки, произнесла деловито: — Держи. Да не пальцами, ладонью, и за запястья. Быстрее!
Рыжая послушно передвинула пальцы. Ольга почувствовала, как напрягаются руки, напружились мышцы спины, принимая вес. Откинувшись назад, Ольга уперлась ногами, стала замедленно наклоняться вперед, равномерно перераспределяя нагрузку.
Несмотря на полученные навыки, тело подчинялось неохотно. Болезненно кольнуло в локте, заныло плечо, быстро теряя чувствительность, а в животе вновь зашевелился колючий клубок.
Достигнув критической точки, после которой она рисковала, потеряв равновесие, вывалиться вслед за Рыжей, Ольга прошептала:
— Дальше сама. Будешь готова — скажи.
— Бросай уже, тут всего ничего осталось, — донеслось еле слышное.
Досчитав до трех, Ольга разжала ладони. Сразу стало легко. Тело расслабилось, наслаждаясь коротким отдыхом. Проследив, как, перебежав открытое пространство, Рыжая бойко карабкается по поленнице, Оля накинула пальто и застегнула туфли, после чего, одним движением перекинула ноги из комнаты на улицу, и, оттолкнувшись руками, послала тело по дуге вниз.
Приземление отозвалось внутри болезненным спазмом. Ольга немного посидела, приходя в себя, когда рядом скрипнул снег. Повернувшись на звук, Ольга застыла. Неподалеку замер огромный пес: морда бугрится складками, из пасти тоненькой струйкой свисает слюна. В памяти всплыли слова разводящей о мастиффах. Пес стоит не шевелясь, лишь едва заметно подергиваются уши, улавливая далекие звуки.