Неуместно радостно раздалась мелодичная трель звонка. Ольга неверными пальцами полезла в сумочку, на ощупь отыскивая телефон. Глядя на ее действия, к клетке шагнул напарник, достав ключ, сунул в скважину, резко повернул. С ужасом глядя на его перекошенное злобой лицо, Ольга наконец-то нащупала телефон, выхватила из сумки, приложила к уху.
— Слушаю.
— Уже половина двенадцатого… Заедешь? — раздался знакомый голос.
Стараясь заглушить грохот металлической двери, Ольга ответила:
— Наверное, я не смогу.
— Планы?
— Я… — голос предательски дрогнул, — я сейчас немного занята.
Наполовину раздевшись, лейтенант раздосадовано выкрикнул, глядя, как помощник пытается открыть дверь:
— Да что ты копаешься? — Переведя взгляд на Ольгу, повысил голос: — И прекрати базарить. Я сказал, прекрати!
Мобильник на мгновение замолчал, Марк Алексеевич с изменившейся интонацией поинтересовался:
— Это кто там разоряется?
От нервного перенапряжения, Оля не смогла ничего придумать, кроме как сказать правду:
— Я… мы в милиции.
Помолчав секунду, Марк Алексеевич миролюбиво предложил:
— Дай-ка мне этого крикуна на пару минут. — Словно чувствуя колебания Оли, добавил: — Не бойся, просто, дай ему телефон.
Решившись, Ольга протянула через прутья клетки телефон лейтенанту, прошептала чуть слышно:
— Это вас.
Опешив, милиционер взял мобильник, поднес к уху, мгновение послушав, закричал надсаживаясь:
— Ты знаешь кто я? Да я тебя… — Оборвавшись на половине фразы, лейтенант замолчал.
Все, включая помощника, в замешательстве наблюдали за его лицом. Багровость стремительно исчезла, сменившись мертвенной бледностью, глаза расширились, а пальцы на свободной руке мелко задрожали. Отняв телефон от уха, лейтенант некоторое время тупо смотрел на дисплей, затем осторожно протянул его обратно к решетке, сказав чуть слышно:
— Выпусти ее.
Забрав мобильник, Ольга поднесла его к уху, еле слышно выдохнула:
— Алло.
— Да, и все же постарайся заехать, выкрои часок, — как ни в чем не бывало, отозвался Марк Алексеевич.
Ольга испытала непередаваемое облегчение. Выходя из клетки, она затылком чувствовала завистливые взгляды подруг, оставшихся за металлической решеткой. Сделав два шага, Оля остановилась, повернулась к лейтенанту, безуспешно пытающемуся застегнуть брюки дрожащими пальцами, сказала уверенно:
— Мы уйдем все.
Тот дернулся, как от пощечины, ответил резко:
— Обо всех речь не шла.
И хотя внутри все сжалось от страха, Ольга поинтересовалась, не меняя голоса:
— Нужно уточнить?
Милиционер дернул желваками, но, видя, как она расстегивает сумку, справился с собой, ответил сухо:
— Нет необходимости. Можете идти.
— И бомжей, — добавила Ольга, ощущая необычный кураж.
Лейтенант глянул люто, но каким-то невероятным усилием сдержался, процедил:
— Что-то еще?
— Благодарю. Удачного «Нового Года». — Ольга слегка поклонилась.
Покинув домик дежурного участка, девушки гуськом дошли до ближайшего здания, свернули за угол, но едва сделали несколько шагов, Рыжая резко остановилась, сказала отрывисто:
— Все, больше не могу, перекур. — Достала дрожащими пальцами пачку, щелкнула зажигалкой, нервно затянулась.
Остальные последовали примеру. Некоторое время раздавался лишь тихий свист выпускаемого дыма, да тусклые огоньки сигарет багровыми искрами тлели в темноте. Первой не выдержала Пышка, стряхнув мерцающий столбик наросшего пепла, с нервным смешком произнесла:
— До чего же все-таки вонючие, эти бомжи.
— Лейтенант заставил понервничать, — поежившись, сказала Ольга.
— Не тебя одну, — спокойно произнесла Сова. — Когда у Пышки началась истерика, я думала — труба нам.
Рыжая бледно улыбнулась.
— Не подскочи Пышка, через минуту бы сорвалась я, уже на подходе была. — Отбросив окурок, она вытащила следующую сигарету.
— После выступления Рыжей нас бы точно не выпустили, — нервно хихикнула Пышка.
Разводящая кашлянула, сказала негромко:
— На будущее, постарайтесь воздержаться от истерик.
— А как на этих уродов реагировать? — взвилась Рыжая.
— Молча, — отрезала Седая.
— Молча сосать? — Рыжую передернуло.
Седая усмехнулась.
— Полагаешь, обошлось бы без этого? — Помолчав, едко спросила: — Как думаешь, что бы сделал мент, который ломился к нам в клетку, не позвони Мечте покровитель? Или тяготит, что тебе одной по лицу досталось?