Ольга сидела впереди, вцепившись руками в сиденье, чтобы при очередном повороте не оказаться на полу. Приходили жуткие мысли о том, как чувствует себя Розалин в этом содрогающемся до основания на каждой выбоине металлическом ящике на колесах, но Оля лишь сжимала зубы, упрямо отгоняя непрошенных посетителей.
Наконец, вдали возникли белые стены городской травматологической больницы. Перебивая друг друга, взволнованно заговорили девчонки. Но чем ближе они подъезжали, тем больше становилось машин. Сдавленно матерясь, Вячеслав крутил рулем так, что, казалось, сейчас отломит его, но сделать ничего не мог и все больше сбавлял скорость, под конец они почти остановились, едва продвигаясь через запруженную машинами дорогу.
Преодолев металлические ворота, въехали на больничный двор. Слава подогнал машину к служебному входу. Мелькнуло серое пальто разводящей, застучали по асфальту каблуки. Донесся отдаленный грохот больничной двери. Ольга смотрела, как Вячеслав некоторое время посидел, покачиваясь, затем его глаза закрылись, и он кулем сполз на руль: воспользовавшись паузой, тело отключилось, отрабатывая сверхнагрузку.
Вновь лязгнула дверь. К машине, поддерживая в руках носилки, устремились люди в белых халатах. Зайдя внутрь, они прошли в конец салона, молча и по-деловому вытащили Розалин на улицу, загрузив ее на носилки, быстро удалились обратно в здание. На отставшую медсестру налетели, задавая десятки вопросов наперебой. Та подняла руки, дождавшись пока утихнет шквал голосов, корректно произнесла:
— Пока ничего не могу сказать, но мы сделаем все возможное. — Повторив фразу дважды, она удалилась.
Оживленно переговариваясь, девушки столпились возле машины, бросая через лобовое стекло коротки взгляды на Ольгу с Совой, по-прежнему сидящих в салоне. Из здания вышла разводящая, все взоры мгновенно обратились к ней. Седая достала сигарету, не торопясь закурила, двинулась в сторону микроавтобуса. Едва она подошла, как возбужденный хор голосов зазвучал вновь. Не отвечая, разводящая молча прошла мимо, остановилась у входа в салон. Втянув полной грудью дым, щелчком отбросила бычок, сказала хрипло:
— Все в машину, сегодня еще два заказа. Разговоры потом.
Недовольно ропща, девушки стали рассаживаться. Мара осуждающе покачала головой, сказала недовольно:
— Седая, тебе не кажется, что стоит кое-что объяснить?
Рыжая зло прищурилась, выкрикнула с ненавистью:
— Да с кем ты разговариваешь? Она же не человек — машина! Нас всех на фарш пустят, она не почешется.
Остальные неодобрительно зашумели, соглашаясь.
Преодолевая приступ слабости, Ольга сказала тихо:
— Рыжая, зря ты так. Если бы не Седая, мы бы там до сих пор от обморока отходили.
Веснушка подняла голову, сказала примиряюще:
— Да кто бы сомневался? Но Розка не чужой человек… — Она судорожно сглотнула, продолжила: — Когда вы из подъезда вышли, я от ужаса чуть не поседела. Меня до сих пор колотит.
Разводящая взглянула исподлобья, сухо произнесла:
— Хорошо. Садитесь в машину, сейчас все обсудим. Слава, — она тронула за плечо успевшего очнуться Вячеслава, — на базу. — Когда все заняли свои места, а двигатель привычно заурчал, добавила: — Только, пожалуйста, не торопись, я не хочу, чтобы меня похоронили в сплющенном металлическом ящике, вместе с этими нервными девушками.
На бледных лицах обозначились улыбки, атмосфера немного разрядилась. Ольга почувствовала, как напряжение начинает покидать тело, подалась вперед, ожидая объяснений. Когда микроавтобус плавно тронулся, Седая подняла глаза, сказала жестко:
— Хотели объяснений, слушайте.
Вернувшись на базу, девушки вышли из машины, гуськом потянулись наверх. На пятый этаж поднимались в тяжелом молчании.
Веснушка потрясенно сказала:
— Седая, но в этой ситуации… Ты бы не смогла понять, что он хотел, никто бы не смог!
Остальные закивали, поддерживая. Разводящая вставила ключ в скважину, щелкнув замком, с затаенной болью произнесла:
— Должна была, обязана.
— Чего уж там, все в одной лодке, — буркнула Рыжая примирительно.
Седая повернула голову, сказала с грустной улыбкой:
— Все, но за ваши ошибки забирают деньги, а за мои…
По-очереди зашли в квартиру, стали неспешно раздеваться, когда тоненько запиликал мобильник. Разводящая достала телефон, приложила к уху. В коридоре словно повеяло холодом. Все взгляды мгновенно впились разводящую, что вдруг согнулась, будто придавленная непосильным грузом. Она замедленно обвела коридор потухшим взглядом, с видимым трудом разжав губы, произнесла: