— Ты не зайдешь со мной к родителям? — Ольга взглянула удивленно.
Олег покачал головой, сказал с усмешкой:
— Тебя месяц не было дома, они соскучились, ждут не дождутся, и тут ты притаскиваешь домой непонятно кого. Я бы на их месте в такой ситуации чувствовал себя не очень комфортно, да и на своем, пожалуй, тоже.
Ольга помолчала, сказала задумчиво:
— Пожалуй, ты прав. — Добавила с улыбкой: — Значит, так и поступим. Ведь маленькие девочки должны слушаться больших, взрослых дядей. — Томно изогнувшись, она прошла в ванную, затворив за собой дверь. Олег проводил ее взглядом, в котором явно читалось сильнейшее нежелание куда-то ехать.
Когда, освеженная, Ольга вышла из ванной, Олег ждал полностью собранный. Быстро, насколько позволяла негнущаяся нога, Ольга оделась, убрала волосы и легкими росчерками нанесла косметику. Олег засмотрелся, как стремительно и изящно из чувственной, зовущей красавицы Оля преобразилась в скромную аккуратную девушку, без тени эротизма.
Распахнув дверь, Олег дождался, когда Ольга выйдет следом, запер замок, и они неторопливо, словно на балу, стали спускаться по лестнице. С глянцевой поверхности двери им вслед задумчиво смотрел морской черт.
ГЛАВА 8
— Точно не пойдешь? — Ольга пытливо заглянула спутнику в глаза.
— Нет, — Олег покачал головой, — как-нибудь в другой раз.
Мгновение поколебавшись, она согласилась:
— Пожалуй, ты прав. В таком случае, до встречи. — Подхватив костыли, она чмокнула спутника в щеку, и выскользнула из машины.
Подъезд встретил прохладой. Поскрипывая костылями, Ольга медленно поднималась по лестнице. Взгляд выхватывал до боли знакомые детали, которые в обычной жизни не привлекали внимания: сколотая ступенька, сеточка трещин на стекле, царапина в штукатурке. Наслаждаясь знакомой атмосферой, она остановилась у порога квартиры. Из-за двери доносился невнятный шум, мать что-то выговаривала Пашке. Оля вслушалась. Было необычно и увлекательно, оставаясь невидимой, находиться в нескольких шагах от родных людей, наблюдая за их общением. Над головой раздался резкий клекот, Ольга отпрянула, лишь спустя мгновение осознав, что случайно надавила кнопку звонка.
— Кого там черти принесли? Пашка открой.
Прошлепали босые ноги, скрипнул замок. Взлохмаченный, с синяком под глазом, на пороге появился Павел.
— А-а, сеструху освободили! — Едва не сбив Ольгу, Пашка кинулся к ней на шею. Отстранившись, оглядел сестру с ног до головы, наклонился, потрогал костыль, затем другой, сказал с завистью: — В больнице причиндалы выдали? Дашь погонять? Пацаны в школе обзавидуются! Да не стой столбом, — брат схватил ее за руку, потащил в квартиру, — заходи, мама как раз суп приготовила, вку-усный! Только есть не дает, требует, чтобы руки мыл. А че их мыть, если я со вчерашнего дня на улице не был, и кроме мышки ничего не держал?
Выйдя из кухни на шум, мать всплеснула руками:
— Ты откуда? Как дошла, почему не позвонила? Пашка, отстань от сестры, она на ногах не стоит!
Глядя на них, Ольга расхохоталась.
— Дом, милый дом. Я тоже вас рада видеть, а у нас как всегда — война и беспорядок.
Переговариваясь, они прошли в кухню.
— Как тут у вас? Сто лет дома не была — соскучилась! — Ольга присела на краешек табурета.
— Все как обычно, мы с отцом работаем, Пашка учится, вернее, не учится — лишь компьютер на уме. Скоро совсем с ума сойдет, и нас сведет. Матерится непрестанно, но как-то по-своему. Я догадываюсь, что материться, а подзатыльник дать не могу, слов таких не знаю. Надо отцу сказать, чтобы выкинул компьютер к чертям.
— Только не компьютер! — Павел покачал головой. — Я лучше на костылях, вон, как Олька, но с компьютером.
Щелкнул замок, из коридора потянуло сквозняком.
— Привет, безногая команда! — произнес отец, входя в кухню. — Вот так и бывает: выйдешь в магазин за хлебушком, вернешься, а дома народу! — Он потрепал Ольгу по волосам. — Готовьте ложки, будем торт есть!
— Торт? — Пашка завертел головой. — А у нас есть торт?
— Уже есть, — отец указал за спину, — в коридоре.
Перехватив сына за руку, Ирина Степановна грозно произнесла:
— Сперва руки, потом торт.
— Зачем руки-то мыть, я же только из дому? — обиженно прогнусавил Павел.
— Затем, что так положено, — отрубила мать, — а кто руки не моет, тот не есть. Все. Свободен.
Павел искоса взглянул на отца. Тот ответил еле заметным пожатием плеч, мол, что делать, брат, традиция есть традиция. Всем видом выражая несогласие, Пашка удалился в ванную, что-то бормоча под нос.