— Как что? Выдайте остатки, или заберите наличку. — Ольга протянула деньги.
Женщина взяла купюры, пересчитала. Вытащив из кипы бумаг чистый конверт, коротко чиркнула ручкой, вложила деньги и бросила в стол, но, видя, что девушка не уходит, бросила недовольно:
— Еще что-то?
— Зарплату, если можно, — кротко произнесла Ольга.
К ее удивлению возражений не последовало. Хлопнул ящик, зашуршала бумага, и на матовой поверхности стола возникла несколько мелких купюр.
— Пересчитайте. Ровно семьсот рублей.
Ольга неверяще смотрела на стол. В горле враз пересохло. Преодолевая навалившееся оцепенение, она с трудом выдавила:
— Что это?
— Ваша зарплата, конечно, или вы за чем пришли? — Женщина скрестила руки на груди. — Что-то не так?
— Дело в том… — Голос предательски дрогнул, сглотнув, Ольга повторила четче: — дело в том, что по условию договора я получаю сорок процентов от продаж. За две недели я продала почти на сорок тысяч. А это… что это такое?
— Милочка, все претензии к Николаю Никифоровичу. Перед тем как уехать, он приказал передать вам эти деньги.
Почувствовав, что земля уходит из-под ног, Оля спросила упавшим голосом:
— Как уехать, куда?
— Не знаю, он о своих планах не сообщает. Вернется через две недели, тогда и поговорите.
Задохнувшись от нахлынувшего отчаяния, Ольга закричала:
— Но я не могу ждать! Через неделю нужно оплатить сессию, иначе меня отчислят.
Лицо женщины стало злым, она посмотрела с ненавистью, желчно произнесла:
— Прекратите отнимать мое рабочее время. Забирайте деньги и уходите, иначе я позову охрану и вас выведут.
В глазах у Оли стояли слезы, когда, с трудом собрав трясущимися пальцами купюры, она вышла из кабинета.
Ольга зашла в квартиру, не разуваясь, прошла через комнату, раскинув руки, бросилась на диван. Постель мягко приняла в объятья, расслабляя напряженные мышцы, но внутри было тяжело и муторно. Времени почти не осталось, а единственная возможность, заработанная тремя неделями тяжелого труда, исчезла каким-то странным, нелепым образом.
В голове царил хаос, побуждая куда-то бежать, что-то делать, требовать, угрожать, но вместе с этим, на самом краю сознания, возникла стойкая уверенность в бесполезности любых действий: ни сегодня, ни завтра, ни через две недели денег не вернут. Закрыв глаза, Оля мысленно перебирала варианты, отбрасывая один за другим, пока не остался последний — попросить взаймы у родителей.
Пронзительно зазвонил телефон. Мысли взметнулись испуганными рыбешками, тело дернулось. Встав с кровати, Ольга подошла к телефону, сняла трубку. Воздух наполнился шумом, сквозь который прорвался недовольный голос матери:
— Дочь, чем занимаешься? Уже неделю не появлялась.
— Мама, — губы трогает улыбка, скользит, расходясь к уголкам глаз лучистой сеточкой, — я как раз хотела поговорить. У меня возникли сложности на учебе и я…
— Ты представляешь, что наш балбес учудил?! Завалил зачет по математике. Придется нанимать репетитора, а это двести рублей в час и минимум десять занятий! Семейный бюджет трещит по швам. Где я на него денег напасусь?!
— Да мама, — уголки губ опускаются, набрякшие веки закрывают глаза, вдруг ставшая очень тяжелой трубка, почти выскальзывает из руки, — конечно я зайду… Как только смогу. Много учебы… Я тоже тебя люблю.
Короткие гудки отбоя. Тело деревянной походкой направляется в угол комнаты, где среди вороха газет, неприметный, ждет своего времени клочок бумаги с накарябанными кривыми цифрами. Словно чужие, руки разгребают пыльную бумагу, отбрасывают ненужное. Между квадратных листов с ровными строчками букв мелькает обрывок. Пальцы ухватывают за кончик, вытягивают из груды бесполезного мусора. Глухие шаги болью отдающиеся в теле, холодная трубка, мерные звуки гудков.
— Виктория? Это Ольга… Да, я решила… Встретимся… Через час? Хорошо, я буду ждать, я знаю место.
Тупая, давящая боль в висках, и серый солнечный зайчик прыгающий по стене в такт ударам сердца.
ЧАСТЬ II
ГЛАВА 1
На место, к памятнику Пушкину, Ольга пришла заранее. Засаженная елочками небольшая площадка, где обычно назначали встречи влюбленные парочки, оказалась пуста. Отлитый из бронзы, в натуральную величину, поэт задумчиво смотрел вдаль, на его плечах сидели голуби. Пройдясь несколько раз вдоль площадки, Оля присела на скамеечку, но, не в силах сохранять неподвижность, уже через минуту вскочила, взволнованно зашагала взад-вперед. Мысли суматошно метались, не позволяя сосредоточиться, щеки горели, а кончики пальцев покалывало.