Выбрать главу

− Исходя из количества съеденных ими штук, до утра нам лучше побыть здесь. Иначе не выспимся, − изрекла Кайя, заваливаясь на спину и подставляя девушке нежное пузико для почёсывания. — Между прочим, если у разумных нет настоящей тяги друг к другу, всё обойдётся вполне контролируемым возбуждением. Но не в нашем случае. Между этими двумя и так искры сыпятся!

− Тебя это не шокирует, − усмехнулась Фрейя, бросив взгляд на успокоившегося и растянувшегося на траве Кирро.

− Давно пора. От судьбы всё равно не сбежишь. А внуки? У меня наследник натуральной кошачьей породы, так что внуки у меня точно будут. А Дмитрий умный парень, поймёт необходимость, к тому же, лишний раз погулять он Коту всё равно не даст, − ухмыльнулся во всю пасть Кирро.

− Вот всегда знала, что в душе ты старый развратник, − Фрейя засмеялась и принялась за дело. Почему-то Кайя только ей позволяла себя почёсывать.

*****

Когда мои руки коснулись разгорячённого тела Димы, крышу сорвало окончательно. Его облегчённый выдох подействовал на меня так, словно железные оковы разлетелись на осколки, освобождая все желания. Прохладные струи воды вовсе не остужали нашу кожу. Потом Дима резко повернулся, его горячие губы впились в мои, атакуя и пытаясь пленить. Но кто же собирался отдавать ему инициативу? Я перехватил его руки, завёл за спину и сам уже атаковал. Его губы… Они были такими сладкими, что перехватывало дух. Не нежными, не мягкими, а властными и жадными. Сердце пело, когда он сдавался шаг за шагом под моим напором. Дима отступал, пока не упёрся спиной в возвышавшуюся над нашими головами скалу. Я усмехнулся, чувствуя себя вулканом, готовым вот-вот извергнуться и затопить лавой всё вокруг.

Мы касались друг друга обнажённой кожей, ибо мои штаны непонятно куда исчезли, да и чёрт с ними. Я чувствовал его возбуждение, а он моё. Глаза в глаза, сердца так близко, что отчётливо чувствуется каждый удар. Вновь поцелуи, вновь скольжение рук, горячие касания, которые не способна остудить никакая вода. Гладкая кожа под пальцами, словно шёлк. Сильные напряжённые мышцы, упругое тело сводят с ума. Его руки жадно касаются меня в ответ. Мои пальцы пробегают по стройной спине Димы, спускаются ниже, туда, где я знаю, что есть симпатичные ямочки. Потом поглаживают крестец, вызывая стон с припухших от поцелуев губ. Я, задержавшись на миг, всё же спускаюсь пальцами в ложбинку между упругих ягодиц. Дима вздрагивает и опускает голову мне на плечо. Я не наглею и через несколько секунд его напряжение начинает спадать. Вдруг приходит понимание, что секс под водопадом, конечно, до безумия романтично, но крайне непрактично.

− Твой бокс или мой?

− Идиот, они стандартные. — Димка хмыкнул мне в ухо, опустил руку и нагло сжал моё вздыбленное хозяйство. Уже с моих губ сорвался стон, и я прошипел возмущённо:

− Трахну тут, если не прекратишь! Кому потом плохо будет?

− Нахал, − получил под ребро кулаком, не зло, но поучительно. Меня отпустили, взяли за руку и потянули за собой. — Ко мне. У меня в аптечке есть что-то похожее на смазку, кажется, даже с заживляющим эффектом.

− Тебе не кажется, что с нами что-то не то?

− Кажется, − фыркнул Дима и вдруг резко обернулся. Я невольно налетел на него и ткнулся прямиком в шею. Сразу же вдохнул свежий запах, нагло прикусил кожу и услышал: − Хочешь остановиться? Я не хочу!

− Странно, но я тоже не хочу. Такая свобода. И дикий голод по тебе.

Я едва не утонул в пылающих глазах Димки. По его коже вдруг побежали крохотные язычки пламени. Но мне они никакого вреда не причинили. Ибо я сам с удивлением заметил, что пылаю бело-голубым огнём.

− Твои глаза сейчас как расплавленное золото, − прошептал мой Димыч. — Я видел эти глаза во сне. Они дарили мне незабываемое наслаждение и одновременно сводили с ума. Наверное, я сначала влюбился в эти глаза и только потом в тебя.

− Я не способен сейчас трезво мыслить и, знаешь, даже не хочу. За это время, после твоего признания, я много чего передумал. И понял одно — от судьбы действительно не сбежишь. Мне без тебя плохо. И если мы сейчас не доберёмся до ближайшей постели, сгорим и пепла не останется!

− Местное Драконье сердце теперь моя любимая еда!

− Ты специально меня накормил, − возмущённо завопил я, нагло забрасывая Димку на плечо. Тот расхохотался, но вырываться не стал.

− Такой эффект в каталоге не прописан. Этого фрукта там вообще нет. Но если импортируем его на Землю, станем миллиардерами!

− На фиг, − отмахнулся я, и погладил упругие ягодицы Димыча. — Перенаселение потом будет, как в Китае!

− А почему как в Китае?

− Потом объясню, − пропыхтел я, наконец, роняя парня на постель. Я навис над ним, заглядывая в пылающие желанием глаза. — Ты первый голый мужчина, который находится со мной в одной постели!

− И единственный, − Димка выбросил руку в верх, ухватил меня за шею и резко притянул к себе, накрывая губы поцелуем.

И круговорот огня начался вновь. Хорошо, что есть запасные боксы, ибо я что-то не уверен в сохранении целости этого спального места. Димка, как всегда, молодец, так как он умудрился найти смазку. Дело пошло на лад. Огонь в крови пылал не переставая, заводя нас ещё больше. Было глубоко наплевать на мораль моей прошлой жизни. Кто-то когда-то сказал, что, если сердце любит, мозгам наплевать на пол. На самом деле так оно и есть. Мы любим человека не за то, мужчина он или женщина. Мы любим душу. И на самом деле, тот кто рискнёт полюбить, имеет больше шансов на счастье, чем тот, кто всю жизнь прячет свои желания в себе, опасаясь мнения других людей. Чудо-фрукты просто ускорили процесс. Я почти дозрел, ещё чуть-чуть и сам бы упал в руки Димыча. В те самые руки, которые сейчас сводили меня с ума.

Проникновение в упругую горячую плоть едва не лишило меня контроля. Тугие мышцы сжали меня так, что едва не перехватило дыхание. Димка медленно выдохнул и потихоньку расслабился. Полное единение, полное слияние не только тел, но и душ. Я, переждав пару мгновений, начал двигаться. Всё, что происходило дальше можно описать одним словом — рай. Димка стал для меня моим собственным раем. Личным. Его голос звучал песней в моих ушах, его душа танцевала огненный танец с моей душой. Неважно, что происходило вокруг, для нас существовали только мы.