Люблю я его истории. Пусть он и матерится как сапожник. Хотя вернее будет сказать, он просто разговаривает матом. Но порой так завернёт – заслушаешься. Да и на оба мира это единственный мой отец. В прошлой жизни не было никакого, а в этой – всем батям батя.
– Пришлось терпеть получается… Чего они там вообще забыли? – дворянам у воинской части делать ничего. Разве что они сами военные, но это явно не тот случай.
– Гонки они устроили. У них же, блять, через одного что не Шумахер, то Айртон Сенна. Разъебутся же когда-нибудь, тьфу-тьфу. Так хоть пусть где-то далеко, – в перерывах между предложениями во рту одна за другой исчезали круглые печеньки. Когда только прожевать успевает? Я всё сидел, развесив уши: – Представляешь ведь, если какой-нибудь пидорас убьётся, их папашка дежурному, то есть мне, мозги-то все выебет. «Почему не остановил, почему не доложил, в жопу почему не расцеловал»…
– Да, проблем не оберешься. Ну хоть на машины этих богатеньких сынков поглядел, – подколол я отца. Он-то в автомобили влюблён до помешательства. Помню, покупал мне в детстве коллекционные модельки, а сам ставил их на полку под стеклом. Будь я и правда дитём – непременно бы обиделся. Но так уж вышло, что я в душе взрослый человек. Отлично понимаю, что хобби у каждого своё, и препятствовать увлечениям не стоит. Даже если они совсем детские.
– Посмотрел. Там, блять, наверное одна фара как вся моя зарплата, хех. Они даже не понимают, что считай на слитке золота разъезжают. Да и водят как… Надеюсь, ты таким мудаком не будешь, – вдруг отец посмотрел на меня так серьёзно, что даже стало неуютно. Я-то конечно уже сдал на права, но автомобиль в семье только у отца.
Послышался скрип кровати. В соседней комнате от нашего разговора проснулась мать. Оба мы притихли, готовясь получать нагоняй за прерванный сон.
– Ох, сынок, это ты? Я-то уж думала твой отец опять кого-то притащил, – в дверях показалась женщина – полная противоположность отцу. Если тот был крепким мужиком чуть ниже среднего роста, то мать была высокой и худощавой. Единственным их общими чертами были светлые волосы, голубые глаза и возраст – слегка за сорок. Даже характеры были словно лёд и пламя. Как они друг с другом уживались до появления детей – загадка.
– Да, мам. Это я. Папа тоже тут, – подмигнул я даже переставшему хрустеть печеньками и прихлёбывать чаем отцу. Он бы с радостью посидел и послушал ещё немного о том, какой нехороший. Но я предпочел отказать ему в этом удовольствии. Не хватало мне ещё в собственный день рождения выслушивать всё это.
– Вот и хорошо. Налейте мне чаю, – льдинки в глазах матери тут растаяли. Она пошла обратно в спальню, чтобы переодеться, но отец попытался остановить её.
– Кхм-кхм! Солнце моё, ничего не забыла?
– Сейчас приду! – и скрылась из вида.
– Вот я помню, как восемнадцать лет назад, блять, чуть в обморок не падал, а ей поебать. Будто не она рожала, а я! – загоготал отец, наливая чай в третью кружку.
Не соскучишься с новой семьей. Это ещё мои младшие не поднялись. С ними совсем караул. Люблю их всех. Куда больше, чем старую семью. Состоявшую к тому же только из матери-одиночки да меня самого. Казалось бы, надо держаться друг за друга, раз мы вдвоём. Но нет – наши отношения балансировали на грани терпения и ненависти. Кто-то может спросить: «Как вообще можно ненавидеть свою мать?» А я отвечу – легко. Достаточно ей вымещать на ребёнке свои злобу и разочарования, и они точно возненавидят в ответ. Как же я рад, что теперь от этого избавлен.
Новая мать вспомнила, что меня можно поздравить, только когда младшие уже встали. И то лишь потому, что семилетняя Ульянка спускалась по лестнице вприпрыжку да напевала:
– Торт-торт-торт, мы будем кушать торт! Подарки открывать, компотик наливать!
Завидев меня, сестрёнка кинулась обниматься. Я с радостью взял её на руки и чуть ли не усадил на плечо.
– С днём рождения! – короткий чмок в щеку: – А ты ещё вырос! Лучше бы мне рост оставил, а тебе и так хватит.
Я только рассмеялся. Права эта синеокая девчушка. Ещё чуть-чуть и пересеку отметку в два метра.
– С радостью. Забирай весь мой рост за будущий год. А то я скоро себе по размеру купить ничего не смогу.
Ульянка сжала губы. Всем видом она старалась показать, будто всерьёз обдумывает моё предложение. Выставив наконец ладонь вперед, она ответила: