«Бедарев»! — пронеслось в голове Алехина. Он сразу же вспомнил пенсионера, принесшего в комиссионный магазин пишущую машинку Красовского. У него потом пропали паспорт и пенсионная книжка.
«Неужели это он? — возбужденно подумал Евгений. — Очень может быть. Человек в макинтоше, которому Красовский поручил забрать свой чемодан у сестры, мог ведь вылететь из Москвы самолетом, и они, конечно, в Москве условились о встрече в этом поезде. Для того, чтобы Красовского мог найти его сообщник, Александр Львович специально заказывает теперь музыку с объявлением своей новой фамилии и номера вагона. У него ведь теперь, очевидно, и паспорт и прочие документы на имя мало кому известного пенсионера Бедарева». У дверей радиста Алехин задержался немного, потом решительно взялся за ручку.
— В чем дело? — раздался недовольный голос.
— Откройте, — возможно строже произнес Алехин и услышал, как за дверью звякнула стеклянная посуда.
Дверь открылась. Раскрасневшийся радист, полагавший, видимо, что стучит кто-нибудь из начальства, поднял на Алехина удивленные глаза.
— Вам бы не следовало так напиваться во время работы, — сказал Алехин строго.
— А откуда это известно, что я напиваюсь? — удивился радист. — Разве из репродуктора вином пахнет?
— Нет, вином не пахнет, — успокоил его Алехин, — зато заплетается язык. Вот вы только что совсем невнятно произнесли фамилию Бедарева, а это, между прочим, мой друг.
— Не может быть, чтобы я объявил невнятно, — запротестовал радист. — Как же я мог объявить его невнятно, если это именно он угостил меня коньяком?
— Ну, ладно, чего там оправдываться, — примирительно произнес Алехин. — Скажите лучше, — в каком купе Бедарев?
— Последнее в восьмом вагоне.
Алехин зашел сначала в свое купе, надел пиджак и снова вышел в коридор. Дверь последнего купе была закрыта. Алехин постоял немного, прислушался, потом решительно постучался.
— Войдите, — раздался женский голос.
— Нет ли тут желающих сыграть в шахматы?
— Только в преферанс, — отозвалась женщина с нижнего места.
— Извините тогда, — сказал Алехин и задвинул дверь.
Что же он увидел в купе? Внизу сидела тощая женщина, ответившая на его вопрос. Против нее какой-то толстяк самозабвенно пил чай. Вверху слева мальчик читал книгу, справа лежал на спине крупный мужчина и смотрел в потолок. И хотя Алехин не мог разглядеть его лица, он почти не сомневался, что это Красовский.
Алехин торжествовал победу. Он возьмет сейчас человека, который так долго нарушал советский закон. Хорошо бы подойти к нему и сказать так: «Именем закона!» Сказать громко и властно, как имеет право говорить только тот, кто ни разу сам не нарушал этого закона, кто верно служит ему, свято верит в него.
Алехин торопливо прошел в служебное отделение. Начальник поезда поднял на него усталые глаза:
— Ну, как у вас дела?
— Кое-что проясняется, — ответил Алехин. — Сколько еще остановок до Казани?
— Одна.
Алехин поблагодарил начальника и снова вышел в коридор.
«Забирать его сейчас или покараулить возле купе до Казани?» — торопливо думал он, прохаживаясь по коридору. И как раз в тот момент, когда он проходил мимо купе Красовского, открылась дверь и в коридор выскочил мальчик. Алехин невольно заглянул на верхнюю полку. Она была пуста!
Евгению показалось, что сердце его вдруг перестало биться…
— А этот гражданин с верхней полки… где он? — не своим хрипловатым голосом спросил Алехин.
— Кто его знает, — пожала плечами тощая дама. — Странный он какой-то. То лежал почти весь день, то вдруг сорвался куда-то. Мы думали, что он к вам пошел в шахматы играть.
Алехин выскочил в коридор и бросился в тамбур, но и там никого не оказалось. Пуст был и тамбур соседнего вагона…
«Что же я мечусь так, — старался успокоить себя Евгений. — Надо же собраться с мыслями… А что, если Красовского встревожило то, что я заглянул к нему в купе?».
И Евгению вспомнилось, как в Сокольническом парке культуры его сфотографировал один из сообщников Красовского. Конечно же, Красовский знал по фотографии его лицо.
Теперь Евгений решительно открывал двери каждого купе и довольно бесцеремонно заглядывал в лица находившихся там пассажиров. Но вот пройден и последний вагон, осталось посмотреть только задний тамбур. Уже безо всякой надежды открыл Алехин его дверь и увидел проводницу, любезничавшую с каким-то железнодорожником в фуражке с белым чехлом и парусиновом кителе.