— Может быть, случилось что-нибудь и серьезное? Он не изменял вам?
Назарова беспокойно посмотрела на лейтенанта. Почему он ее подробно обо всем распрашивает? И сказала:
— Нет, нет… Этого не было.
Голубые глаза Изотова сверлили ее. Она не видела их, но чувствовала, что они упорно следят за всеми ее движениями. И повторила:
— Нет, нет.
Изотов молчал. Он, казалось, не видел ничего, кроме ее вишневокрасных губ, блестящих от помады. И неожиданно тихо спросил:
— Где вы находились в ночь на 29 мая? — Это было число, когда Кордова не стало.
— В ночь на 29-е? — женщина вспоминала очень долго, напряженно. Было тихо, только большие часы на руке Изотова давали понять, что в комнате кто-то есть.
— Дома, — так же тихо ответила Назарова, не глядя на лейтенанта.
— А если хорошо подумать? Вас ведь там не было…
— Ах не все ли равно, — с тоской проговорила Назарова, — может быть и не было.
— Ну, как знаете, хотелось бы получить искренний ответ, — с печалью в голосе сказал Изотов. — Придется на сегодня с вами закончить разговор, но, надеюсь, мы еще встретимся.
Назарова встала с места и медленно побрела к выходу.
«Играет и лжет» — ответил вдруг сам себе Изотов на мучивший его вопрос.
Вызванный через день муж Екатерины Васильевны, художник Илья Апполонович, высокий тощий щеголь, произвел на Изотова мало приятное впечатление. Назаров был самоуверен, держался высокомерно и отвечал нехотя, словно делая одолжение. Изотов, который, как обычно, внимательно следил за собеседником, думал о его жене. Как человек он почему-то симпатизировал ей, не показывая этого, конечно, и считал в душе, что она была права, полюбив другого человека. Блуждая по столу, бумагам, Изотову взглядом мутноватых глаз, таких, какие бывают у подвыпивших людей, Назаров не упускал случая показать жену в самых темных тонах: мещанка, бесталанная домохозяйка — в общем человек низменный и чуждый ему по духу.
— Где была ваша жена в ночь на 29-е мая? — спросил Изотов.
— Не интересовался, — пожал плечами Назаров и, вскинув брови, добавил, — наверное веселилась где-нибудь в ресторане…
Этот разговор ничего нового Изотову не дал, но он был полезен тем, что подтвердил взаимную неприязнь супругов. При таких взаимоотношениях Назарова нельзя было считать причастным к убийству.
Вечером Изотов и Чтецов собрались у Шумского.
— Ну, друзья, вы мне и дали задачку, — громко говорил Чтецов. — Где же мне искать Ольгу Николаевну?
— В Советском Союзе, — засмеялся Изотов. — Думаю, что за границей ее нет.
— Шутки шутками, — пробасил Шумский, — а, видимо, действительно ее надо искать не только в Ленинграде. Где ты сегодня целый день носишься? — спросил он Чтецова. — Я тебе звонил, звонил… Хотел ценные сведения дать, а тебе их не нужно, оказывается.
— Как не нужно? — подскочил к Шумскому Сергей. — Лешенька, голубчик, всю жизнь твою доброту помнить буду…
— Ладно уж, не забудь только… Видишь ли, Грачев, ну, один из общежития, сказал, что как-то раз Кордов выпил на его именинах. В разговоре гость похвалился ему знакомством с Ольгой Николаевной, артисткой цирка, которая только что уехала. Кордов рассказал, что был у нее в номере, в гостинице, и что их застал ее муж. Я думаю, Сережа, это тебе немного поможет.
— Именно немного. Цирковые артисты разъезжают по всей стране. Поди-ка ищи их!
— Ты что же, хочешь, чтобы тебе ее на улице показали? — улыбнулся Алексей.
— Больше Грачев ничего не говорил? — спросил Изотов.
— Н-нет, все остальное — глупости. Единственное, что заслуживает внимания: к Кордову приезжал несколько раз из Владивостока брат. Зовут его Игнат, фамилия неизвестна. У них с братом были нелады, ссоры. Из-за чего, — тоже неясно.
— А третий сказал что-нибудь интересное?
Шумский покачал головой:
— Нет, это все.
— Так, что же мы будем предпринимать? — спросил Изотов.
— Во-первых. Чтецов отыщет Ольгу Николаевну. Во-вторых, я навожу справки о брате, узнаю об инженере Михайлове и его жене. Ты, Виктор, дашь мне показания Назаровой по этому вопросу. В-третьих, ты продолжаешь заниматься Назаровой.
— Слушайте, други, откройте-ка форточку, — взмолился Изотов. — Дышать невозможно, накурили…
Чтецов распахнул створки окна. С улицы в комнату потек жаркий воздух летнего вечера. Сергей взглянул на асфальт. Пестрым ожерельем выглядела цепочка гуляющих. Люди едва двигались по кромке огромной площади, а Сергею казалось, что он слышит разговоры влюбленных, которых, он не сомневался, здесь было больше половины.