В тот день, когда дело, наконец, было окончательно подготовлено для передачи в прокуратуру, Алексей Иванович вышел из Крестов часу в седьмом.
По дороге домой он зашел в управление позвонить на Всеволожскую. Отдавая Городулину ключ от кабинета, дежурный сказал:
— Вас, товарищ полковник, разыскивал начальник управления.
Пока Городулин разговаривал со Всеволожской, из соседней комнаты привычно проникали два голоса: Агашова и секретарши Вали. Переговорив по телефону, Городулин постучал кулаком в стену:
— Агашов, зайди ко мне.
Агашов вошел вместе с Валей. Валя села в сторонке на диван.
— Ты на опознании сегодня был? — спросил Городулин.
— Был, Алексей Иванович. Все в порядке.
— Сделал по правилам, как положено?
Краснея, молоденький оперуполномоченный закивал:
— Чуть не завалил, Алексей Иванович!.. Преступник, как вы знаете, рыжий, значит, положено выставлять перед свидетельницей пять рыжаков, чтоб она выбирала. А местечко-то маленькое, где мне столько рыжаков достать? Хорошо, со мной сержант был в масть. Одел я его в гражданское, посадил на стул рядом с преступником, да еще троих разыскал в поселке… Ох, я и волновался, Алексей Иванович! Старуха смотрит на нашего сержанта, а я думаю: ну, а что если она его сейчас опознает?..
— Когда у тебя экзамены? — перебил его Городулин.
— Через восемь дней.
— Как он? — повернулся Городулин к Вале и увидел, что Агашов подает ей знаки.
— Н-ничего, — хмуро протянула она; глаза у нее были красные, вроде заплаканные.
Городулин потемнел.
— Ты зачем ее обижаешь?
— Я не обижаю, товарищ подполковник, — удивленно вытянулся Агашов, и было видно, что не врет.
— Имей в виду, — сказал Городулин, — ты там этих чисел не усвоил…
— Иррациональных, — быстро подсказал Агашов.
— Вот-вот. А без них в нашем деле, как без рук. Понял? Иди. А вы останьтесь, пожалуйста, Валя.
Агашов вышел почти строевым шагом.
Городулин пересел на диван.
— Ну, быстренько, Валя. Что стряслось? Кто обидел?
Она промолчала.
— Я же устал, Валюша. Пожалейте старика. Мне домой пора.
— Учите их на свою голову, — со злостью вдруг произнесла Валя.
— Кого «их?» — спросил Городулин.
— Всех… Лыткова, Агашова… Всех…
— Не понимаю.
— А то, что Лыткова назначают к нам в отдел. Вот что! — выпалила Валя со злостью, словно Городулин был в этом виноват.
— Ну, назначают, — спокойно сказал Городулин. — Он и так за нашим отделом. Подумаешь, делов палата…
— Вы, честное слово, Алексей Иванович, как маленький! — Она повернула к нему расстроенное лицо. — Его же на ваше место назначают. На ваше, понимаете?..
— А меня куда? — наивно спросил Городулин.
— К нему заместителем…
Он вынул папиросу, закурил, потом поплевал на нее, притушил и аккуратно положил в пепельницу. Валя с испугом смотрела на него, она уже жалела, что проболталась.
— Вот что, Валя, — сказал Городулин, подымаясь. — Я вас убедительно прошу никогда мне больше никаких служебных сплетен не рассказывать.
— Простите, Алексей Иванович… Я думала…
— Ладно, ладно, — улыбнулся Городулин. — Я ведь на вас не сержусь. Идите.
Она вышла.
Городулин зачем-то открыл сейф, что-то ему нужно было там, но он забыл. Постоял, глядя на папки, погладил их, пытаясь все-таки вспомнить. Потом вынул штуки три необычно тяжелых самопишущих ручек, развинтил одну из них — это был узенький финский нож.
«Так вот, значит, зачем меня разыскивал начальник», — подумал Городулин.
Идти домой не хотелось. Он вспомнил, зачем полез в сейф. Надо было передать статью для комсомольской газеты. Охотники в области оставляют дома заряженные ружья без присмотра, а их дети палят потом по ком попало. Он написал по этому поводу статью. В редакции статью в основном одобрили и даже хвалили, но попросили убрать цифры.
— Понимаете, товарищ Городулин, уж слишком это сухо, мрачно выглядит. Вы возьмите один факт и оттолкнитесь от него…
Он перечитал, не присаживаясь, свою статью. Нет, сейчас не станет переделывать. Ну их к лешему, написано коряво, а факты правильные.
Закрыв сейф, Городулин хотел было позвонить, начальнику — тот иногда задерживался допоздна в управлении, — но передумал. «Обойдется, — решил Городулин, — не он мне, я ему нужен».