Но почему? Почему в этом парне, таком же рослом, крепком, как он, Александр Красовский, — душа зайца? Ведь у него было детство, какому мог бы позавидовать любой его сверстник. Он сам, Александр Красовский, в его годы и представления не имел, что вообще можно жить так безмятежно. Нет, его детство было совсем иным, о нем лучше и не вспоминать вовсе… Когда у его папы-нэпмана отобрали магазин, а самого папу арестовали, пришлось срочно перебраться со старшим братом в другой город и жить там под чужим именем. А ведь ему было тогда всего 15 лет, и он не успел даже окончить средней школы. Ну и потом было не легче. Брат спутался с какими-то дельцами и тоже угодил на скамью подсудимых. Выбиваться «в люди» пришлось уже без его помощи.
Жизнь Аркадия ничто не омрачало. Красовский дал ему все, что сам не имел в его годы. Жена, с которой Красовский разошелся, перебралась в Москву, и дети Красовского — дочь и сын — жили у нее, не зная ни нужды, ни горя.
«Отчего же, однако, столь хлипкие нервы у этого парня? — удивлялся Красовский, чужими, придирчивыми глазами разглядывая сына. О чем это разглагольствует он, с такими визгливыми нотками в голосе?».
— Мы потеряли всякую осторожность, отец, — говорил между тем Аркадий, и его нижнее левое веко легонько подергивалось. — Кутим и дома и в ресторанах, сорим деньгами. Разве это не может не броситься им в глаза? А то, что ты мною прикрываешься, это ведь тоже ненадежно. Может быть, даже и разгадано уже… Да я не сомневаюсь даже после этого случая, что разгадано.
— Какого случая? — уже не насмешливо, а раздраженно спросил Красовский. — Можешь ты говорить спокойно, без истерики, или тебе дать сначала валерьяновых капель?
— Полчаса толкую ему об этом, а он спрашивает — какого случая? — возмутился Аркадий, и обычно бледное лицо его стало почти пунцовым. — Ты что, издеваешься надо мной? Я же говорю тебе, что за мною весь день сегодня следил какой-то тип. Уверен, что и за тобой следят, но ведь ты так веришь в свою неуязвимость, что и не помышляешь, видимо, о предосторожности. Или, возможно, тебе надоела уже свобода?
Однажды утром, когда Алехин пришел на работу, майор Миронов протянул ему пачку фотографий со словами:
— Вот, можете любоваться на господина Красовского.
С первой фотографии смотрело слегка располневшее лицо уже немолодого, но хорошо сохранившегося мужчины. Чувство собственного достоинства сквозило в каждой его черточке. Выражение глаз было решительным, почти властным.
«Да, — невольно подумал Евгений, — в таком не сразу заподозришь преступника». Его размышления прервал Миронов.
— Вот вам адрес. Поезжайте и поосторожнее наведите справку, как досталась Красовскому квартира в доме тринадцать. Нам теперь все нужно знать об этом человеке: где живет, как живет, какими средствами располагает.
Прибыв по указанному адресу, Алехин установил, что дом, в котором Красовский имеет квартиру, — кооперативный. От работников домоуправления удалось узнать, что Красовскому передал свои права на квартиру кто-то из пайщиков, за сумму, на много превосходящую размер пая.
Вернувшись, Алехин не застал Миронова на месте. Однако вскоре майор позвонил из города и сказал, что они увидятся только завтра утром.
Понуро бродил Евгений по бульварам, не зная, как убить время. «Может быть, сходить к Лешке Туманову?» — вспомнил он старого своего друга. Но нет, и к нему не хотелось. И он, сам того не замечая, свернув у Никитских ворот на улицу Герцена, побрел домой.
По всему было видно, что отец в хорошем настроении.
— А ты, я вижу, опять не в духе, — заметил Иван Сергеевич. — Может быть, на работе неприятности?
— Да нет, все нормально.
— Не сказал бы, — усмехнулся Иван Сергеевич. — Жулики и хапуги разные все еще почти безнаказанно орудуют, а вы, значит, считаете положение это нормальным?
— Ну, что ты, папа… — начал было Евгений, но отец сердито махнул на него рукой.
— Не перебивай ты меня и слушай. Заявление мы сегодня получили от одного бухгалтера, фамилия которого показалась мне очень знакомой. Помнится, учился вместе с тобой парень — Тихонов Анатолий. Так вот, похоже, что именно он и прислал нам это заявление о безобразиях, творящихся в бухгалтерии Березовской фабрики ширпотреба.