— Бухгалтер Анатолий Тихонов?
— Да, твой школьный товарищ. Печально все получается, Женя. Не слишком, стало быть, народ на вас надеется, если парень этот за помощью не к вам обратился, а к нам, в Министерство финансов. Считает, следовательно, что мы скорее жуликов на чистую воду выведем. Так то.
На следующий день утром подполковник Волков вызвал к себе Миронова и Алехина.
— Ну-с, докладывайте, что удалось разузнать о Красовском-младшем? Действительно ли он инженер-изобретатель?
Миронов достал из папки какую-то бумагу.
— Это сведения об изобретениях Аркадия Красовского. Как видишь, их не так уж много. К тому же все они сделаны в соавторстве с другими инженерами.
Волков торопливо пробежал справку и вопросительно посмотрел на Миронова.
— А между тем Красовский-папа усердно создает легенду о высоких заработках своего сына Аркадия, — продолжал майор. — Но вот у нас в руках официальная справка о его вкладе в отечественную науку и технику. Из нее следует, что Аркадий Красовский не Эдисон. А раз так, то трещит по швам версия Красовского-старшего, что широкий образ жизни ведет он будто бы на обильные средства сына. Служебный оклад Аркадия тоже не таков, чтобы уделять из него что-нибудь папе, да еще самому жить на широкую ногу. А в том, что папа и сын ведут разгульную жизнь, легко убедиться.
С этими словами Миронов достал из папки несколько фотоснимков и подал их Волкову. Евгений увидел на одном из них веселую компанию за столиком в ресторане. В центре ее — Красовский-старший. На втором снимке красовался молодой человек, сын Красовского — Аркадий в окружении претенциозно одетых девиц…
— Какие средства нужны, чтобы так часто кутить! — произнес Алехин. — И пируют, и квартиры приобретают!
Миронов только рассмеялся:
— А что вы скажете, если я вам сообщу, что у таких вот дельцов — миллиинные доходы.
— К сожалению, все это действительно так, — подтвердил Волков, повернувшись к Алехину. — А как они это организовывают, скоро сам узнаешь. Страшные это люди, Женя! Они втягивают в свою преступную орбиту многих честных, но слабохарактерных людей, ибо им, дельцам этим, в одиночку никак нельзя.
Алехин рассказал подполковнику о заявлении Анатолия Тихонова. Сообщение это заинтересовало Волкова. Он заметил:
— Очень хорошо. Нужно познакомиться с этим заявлением. Займись им сегодня же, Михаил Ильич, — обратился он к Миронову, — да попроси работников Министерства финансов пока ничего не предпринимать, а то они могут насторожить расхитителей.
— У меня есть одно предложение, Василий Андреевич… — не очень уверенно произнес Алехин, бросив настороженный взгляд на Миронова. — Что если нам с самим Тихоновым потолковать?
Подполковник повернул голову.
— А как ты это представляешь себе? — спросил он медленно.
— Мы учились с ним в одном классе, — пояснил Алехин. — Дружили. Был он всегда честным парнем. Думаю, положиться на него можно. Ручаюсь за него.
— Не испортил бы нам все дело этот юнец, — озабоченно произнес Миронов, как только Алехин вышел.
— И почему ты так людей боишься? — удивленно пожал плечами Волков, хотя ему и не очень ясно было, к кому относилось замечание Миронова — к Тихонову или Алехину.
— Это не боязнь, Василий Андреевич, а осторожность.
— Осторожность — качество, конечно, хорошее. Нужно только, чтобы она не перерастала в подозрительность.
Алехин долго думал, как ему лучше связаться с Тихоновым. Раньше Анатолий жил у родителей в Москве. Но после неудачной попытки поступить в институт он поссорился с отцом и уехал к деду в Березовскую. Там окончил ускоренные курсы и устроился бухгалтером на фабрике ширпотреба. Евгений все же решил зайти к матери Тихонова.
Дверь отворила Наталия Викторовна — мать Анатолия. Она не сразу узнала Евгения, потом обрадованно воскликнула:
— Женя! Как, однако, ты изменился! Ну, заходи, заходи, дорогой…
В квартире все было таким же, как и несколько лет назад: стенные часы с торжественным боем, картины на стенах, статуэтки на буфете, цветы на подоконниках. Евгению приятно было узнавать все эти вещи, напоминавшие ему о детстве. Особенно вон то зеркало, которое они с Толей так ловко разрисовали когда-то мылом, что оно стало похожим на вдребезги разбитое. Наталия Викторовна так и ахнула тогда, хотела даже всыпать ребятам…
Вспоминая теперь все это, Евгений с трудом сдерживал улыбку. А Наталия Викторовна сама, безо всяких вопросов, стала рассказывать ему об Анатолии.