Хотела сорваться и куда-нибудь убежать, спрятаться в шкаф и сделать вид, что ее тут нет. Но вместо этого получалось только беспомощное:
-- Ой-ой-ой-ой...
-- Знал бы тебя чуть хуже - спросил бы третий раз, не напомнив, -- беззаботно продолжал Варт, спрыгивая со стола и делая шаг вперед, ближе-ближе-ближе к замершей, как кролик, Юлге, -- а потом целый год бы мучился, дожидаясь следующего шанса.
-- Ой-ой...
Она почему-то этого не ожидала. То есть, конечно, догадаться, что ее будут целовать, было бы не сложно, если бы ее мозг не отказался анализировать ситуацию наотрез. Поэтому она осознала себя целующейся на кухне уже тогда, когда у нее начал кончаться воздух. До этого она неплохо проводила время в розовом тумане: сердце билось как бешеное, кожа горела, руки самостоятельно расстегивали пуговицы, мучившие ее все утро. Стоило туману чуть рассеяться, она тут же убрала руки и попыталась отстраниться - не получилось. Если Варту было что-то нужно, хватка у него становилась просто каменной. И Юлга почему-то была не против такого ограничения ее свободы.
Варт уткнулся носом в ее плечо.
-- Я понятия не имею, ветреный ли я, так что целый год ходил бы буквально по лезвию ножа, знаешь ли, боялся бы смотреть на шатенок. А все потому, что кое-кто забыл дату.
-- Ты - боялся?!
-- Естественно. У тебя есть дурная привычка отвлекаться на все подряд, а я не настолько хорош, чтобы привлекать внимание снова и снова.
-- Ты же вечно рвешься в центр внимания! Все эти твои жесты, представления...
-- Грешен.
-- Ярт будет отпускать шуточки про жениха и невесту целую вечность! - Юлга не знала, почему спорит, просто... увлеклась. - и не надо про дату, такое ощущение, признаваться можно только на день Солнца!
-- Угу. Ярт будет, признаваться на день Солнца - добрая традиция... У меня тоже есть право бояться, Панда. Даже если знаешь, что можешь сделать первый шаг и почти уверен в результате - всегда остается это маленькое, незаметное "а вдруг я ошибся", которое очень страшно преодолеть. Но тут все так совпало - смог подготовиться, свободный день... День Солнца просто создан для того, чтобы можно было перешагнуть через страх. К тому же, можно целовать тебя без риска нарваться на защитную реакцию и провалиться в воспоминания, как я мог такое упустить? Так что скажешь? Хочешь кофе?
Юлга снова попыталась отступить - на этот раз получилось. Поправила волосы, выигрывая себе время.
Ния говорила... Все-таки, она самая проницательная из их Круга, когда дело касается такого рода вещей... Юлга не ожидала... Поверить не могла... надо все тщательно обдумать, однозначно. Походить из угла в угол, просчитать риски, разобраться в себе, понять, чего именно она хочет... Ее собственный страх никуда не делся, наверное, на нее не действует магия дня Солнца, вот она про него и забыла...
Рука как будто сама потянулась к кружке, и Юлге оставалось только глотать слишком крепкий напиток, стуча зубами по краю. Варт старался. Он положил слишком много сахара, и зачем-то плеснул молока, но кофе был вкусным - вкуснейшим кофе, которое Юлга когда-либо пробовала.
-- Как давно ты... -- Начала она, допив.
-- Ну, не с первого взгляда, не мечтай. С первого взгляда ты была страшная, как Окосово царство, вот такие потеки туши и двухметровые иголки во все стороны. - Хмыкнул Варт, разводя руки в стороны размашистым жестом.
Юлга не очень поняла, что именно он показывал - потеки или иголки.
-- Но потом ты осталась, хотя перед тобой был испуганный сопляк, который удерживал тебя чуть ли не силой. Прости.
-- Это была не жалость, уж будь уверен. Я испугалась этого сопляка. Когда чего-то боишься, надо попытаться понять. Так я скатилась до сочувствия. - Юлга вздохнула, -- Все-таки к плите тебя лучше не пускать. Хороший кофе.
-- Знаю. Спасибо за это.
-- Тебе тоже. За все.
Они как-то очень естественно переплели пальцы.
Ничего на самом деле не решилось. Они всего лишь узнали друг о друге чуть больше, стали чуть ближе, но каждый из них понимал, что кофе этот мало что значит, это всего лишь очередной шаг к чему-то бесконечно далекому.
Оглядываясь назад, они видели, какой длинный путь проделали, а впереди не было ничего, кроме неизвестности.
Однако Юлге очень нравилась то, что она сможет пройти - хоть бы и совсем немного - вот так вот, как-то совершенно естественно держась с Вартом за руки.
Это была плохая идея.
Варт признался, потому что думал, что иного случая ему не представится. Потому что Юлга отдалялась с какой-то катастрофической скоростью и в какой-то момент он понял, что ее ему не хватает. Что, вроде бы, не было никакой ссоры, но выросла стена отчуждения, которая складывалась по кирпичику из случайных сиюминутных решений. Вроде бы все так же было общее дело и общая тайна, но она внезапно оказалась единственным, что их связывало: Керн сорвался, Селия вспылила и полопались те тоненькие ниточки летних разговоров ни о чем, которые они несмело протянули друг к другу. Они все еще были друзьями, но теперь это было просто слово и просто статус.
Бой с Юлгой - бешеный, в который Варт выложился до самого донышка, вернул ему частицу того, что он и не заметил, как почти потерял. Это было неописуемо вкусно, ярко до рези в глазах и боли в носоглотке, он купался в собственных и ее эмоциях и как никогда ясно различал малейшие их оттенки, хотя и знал, что потом это обернется жутчайшей головной болью.
До этого момента он не позволял себе заглядывать в Юлгу, блюдя давным-давно возвращенное ему обещание, а тогда не смог удержаться.
Ее влюбленность пахла яблоневым цветом - без той тошнотворно-сладковатой нотки, которая так раздражала его в детстве, да и сейчас порой заставляла морщиться рядом с влюбленными парами.
И осознание этой влюбленности сделало его уязвимым, заставило раскрыться, наверное, поэтому оба провалились в воспоминание, стоило им соприкоснуться кожа к коже.
Он мало что запомнил из того, что увидел. Сказав "болото" он не покривил душой. Это была мешанина запахов, образов и звуков - как будто какой-то ребенок взял разноцветный пластилин, множество ярких цветов, и смял весь в огромный грязно-зеленый волосатый ком. Все, что он смог уловить - это страх.
Страх сделать шаг.
Боязнь перемен.
И этот чужой страх угнездился в его голове, и Варт полночи пытался его выгнать, пока не понял, что это и его страх тоже. Понял и решился на отчаянные меры.
Он предложил Юлге встречаться. Ценой заляпанной кухни, настенного календаря, потерянного в общей суматохе зеленки-карандаша и рубашки старшего брата, которую было проще закопать на заднем дворе, чем отстирать, что они с Юлгой и сделали, хихикая, как малолетние преступники.
Ярт узнал, но злился недолго и как-то совсем несерьезно.
Ну а что - он мог теперь безнаказанно над ними издеваться, повторять "я же говорил" и всячески злорадствовать и быть как никогда правым, а на такое дело и рубашку не жалко.
Это оказалось не так уж и сложно, победить этот страх. Наверное, потому, что Варт был уверен в результате. Он не врал Юлге, когда говорил, что задумывался об этом уже давно. И насчет собственных чувств не соврал: никто из них не был безумно влюблен, и слова "я люблю тебя" так и не прозвучали.
Но это была плохая идея, он поторопился, ожидание неизбежной катастрофы преследовало его во сне и наяву. Он слишком хорошо чувствовал Юлгины эмоции. Не только положительные, но и мимолетную обиду, случайную ревность, о которых она никогда ему не говорила вслух и вряд ли задумывалась о том, что он ее все равно чует, вряд ли она вообще успевала ее замечать. Да и сам Варт, бывало, ловил себя на нехарактерных эмоциях.