-- Не единственный твой косяк. - Сладко пропела Юлга, которой все не давал покоя эпизод с признанием. - Признайся, ты тогда струсил?
-- Когда?
-- Когда она тебе призналась. В восьмом классе.
-- Пожалуй. Я был сопляком. Я не был готов к такому, уж прости. Я просто не знал, что дальше делать, не ожидал... а она не дала мне времени. Мне никогда не хватало времени... и тогда... и потом.
-- А почему ты ничего не сказал мне? - Вмешался Варт тоном настолько нейтральным, что Юлга почти физически ощущала затраченные на это ложное спокойствие усилия.
-- Потому что ты был мелким и мог начать болтать в школе. Потому что ты был эмоционально неустойчив. Потому что после ее отъезда я с ужасом ждал твоего подросткового кризиса, и не хотел тебя беспокоить еще больше: я понимал, случись что, на мать надеяться нельзя, а отец в таком никогда не разбирался. Лучше ты будешь винить меня, чем кого-то, кто может больно щелкнуть по любопытному носу. Потому что потом ты пошел в Ведомственный, и я подумал, что если ты узнаешь - ты, как последний дурак, начнешь пытаться что-то кому-то доказывать. Попытаешься оправдать Ялю. Не сможешь понять, что чем быстрее про нее забудут, тем лучше. Ты и так привлекаешь к себе слишком много внимания, не хватало еще, чтобы все узнали про твою невестку в ссылке. К тому же... -- Ярт развел руками, -- Ты никогда не думал головой перед тем, как делать "как лучше", и не раз это доказывал. Мне продолжать?
-- Да нет, все понятно. - Зло усмехнулся Варт. - А сейчас-то что поменялось?
-- Поменялось. - Кивнул Ярт. - Кардинально. У тебя появилась Юлга, которая, редко, правда, но думает, прежде чем делать. В отличие от тебя, ее научили осторожности. Я могу оставить на нее тебя... а на тебя - мать.
-- Боги, от нее так... воняло. - Сказал Варт устало. - Ты бы знал, как от нее иногда воняло! Как дурак думал: что-то случилось, это не мне, когда-нибудь она хотя бы... хотя бы посмотрит на меня как нормальные матери на своих сыновей! Не хочу...
-- Я правильно поняла, что она заставила Пекха полюбить? - Нахмурилась Юлга. - Ярт, я поддержу Варта в его выборе, даже если выбором будет отказ от матери и рода, потому что это свинство. Нельзя принуждать людей что-то чувствовать. - Она нашла руку Варта, они переплелись пальцами, и Юлга подумала, что все сделала правильно. - Пекх хоть нормален?
-- Я так думаю, да. Хотя его состояние должно быть похоже на дичайшую ломку: вот я дурак, теперь ясно, почему он не выходит из кабинета! Он неадекватен... хотя это было очевидно. Варт, тебе стоит проконсультироваться с наркологом, я дам тебе телефон хорошего... и ты должен бы завтра-послезавтра зайти в больницу, сказать, что я уехал: если что, пусть звонят тебе.
Варт резко выдохнул сквозь сжатые зубы. Юлга крепче сжала его руку. Ей не нужно было смотреть на его лицо, чтобы понять: он в бешенстве.
-- Почему "должен"? Ничего не должен, ничего! Она никогда не задумывалась о том, что должна мне!
-- Милый Варт, -- Ярт ткнул Варта пальцем в грудь, -- Где-то здесь сидит такая маленькая штучка под названием "совесть". Я уеду, а она разноется, замаскируется под долг и заставит тебя пойти в больницу, потому что, хоть заставлять людей чувствовать то, что они не должны, и правда свинство, но это дело давнее. А вот бросить родного человека на пороге смерти - это будет наисвежайшее свинство, от которого ты завоняешь так, что отмыться не сможешь до самой своей смерти. Так что отбрось обидки и свое детское, беспомощное "не хочу" и вспомни слово "надо" сейчас, а не через несколько бессонных ночей. Легче сдаться, потому что тебя все равно потянет. Я тебя знаю.
-- Ты же сам не веришь в то, что говоришь.
-- Ой, да отключи ты на минутку свою эмпатию и подставь уши под мою любовно сваренную для братика лапшичку! Каким бы ты ни был бессовестным и эгоистичным, как бы ты не был похож на собственную мать - она подогнала тебе девушку. Ты не думаешь, что это величайшее проявление материнского инстинкта, на которое она была способна?
-- Была?!
-- Чем дольше человек в коме, тем меньше у него шансов однажды проснуться. Общеизвестный факт. - Ярт пожал плечами. - К тому же я легко могу связать тебя по рукам и ногам виной: это из-за тебя она впала в кому. Вуаля! -- Ярт щелкнул пальцами, -- Ты чувствуешь себя виноватым. Возможно, она не понимала, что творила, когда вела к тебе Юлгу, но это дела не меняет: ей не стоило пользоваться тем, что осталось от дара после рождения нас. В первый раз повезло, а во второй уже, увы, нет.
-- Боги... -- Варт потер висок, -- Как бы хотелось иногда отключать эту клятую эмпатию!
-- А я о чем? Держись, брат. - Ярт встал и ободряюще похлопал его по плечу. - А мне пора. А то и вправду на поезд опоздаю.
-- Но ты тоже виноват!
-- А я нашел, на кого спихнуть ответственность! - Рассмеялся Ярт, подхватил чемодан и сумку и устремился к выходу.
-- До свиданья, Ярт. - Вежливо сказала Юлга.
-- Да пошел ты! - Прошипел Варт хлопнувшей двери. - Справлюсь без тебя.
Юлге стало грустно: то, что в лучшие времена казалось тайной, оказалось чем-то простым, приземленным. Как она и боялась, все завертелось из-за того, что люди делали глупость за глупостью, и эти глупости слились в один огромный ком проблем. Разрешимых, в общем-то, если их решать, а не гадать, откуда они вдруг появились.
А с другой стороны, люди часто ошибаются. Разве она идеальна? Разве хоть кто-то идеален? Так какое у нее право осуждать чужие глупости?
-- Знаешь, что самое обидное? - Прошептал Варт, уткнувшись ей в плечо. - Он прав. Я никуда не смогу деться от этой ответственности. Почему все уходят, Панда? Почему все уходят, оставляя меня со всякой пакостью один на один?
-- Я с тобой. - Ответила Юлга и сама себе не поверила: так банально это звучало.
-- Лучше молчи, ладно? - Выдохнул Варт. - Знаю и так. Не потому, что тебя подобрала Та... мама. А потому, что если бы мы друг друга не выбрали, ничего бы не получилось, как бы талантлива она не была. Даже если она просто спутала тебя с Яльсой - какая разница? И никуда ты от меня не денешься. А я - от тебя...
Возможно, он тоже не очень себе верил.
Но Юлга подумала, что нет ничего естественнее, чем встречи и расставания - но об этом лучше молчать. Иногда ложь лучше правды, иногда вера в чужую ложь важнее, чем тысяча слов любви. Возможно, однажды она уйдет... а может, уйдет Варт. Они оба понимают, что нельзя исключить этой возможности, никто из них не верит в слово "навсегда".
Но они верят друг другу, и, может, это доверие и сделает их ложь правдой.