— Иди за мной, аманэльдэ, и не пытайся бежать, мы не дадим тебе лёгкой смерти.
Под стражей Нимве вывели из камеры, Морнаэв немного задержался, открывая дверь к Гваэлону, который казался помладше эльфийки, пареньку было от силы лет шестнадцать. Он был немного лопоух, из-за чего силиконовые накладки смотрелись несколько нелепо. Кожаный доспех был ему явно великоват, как, впрочем, и одежда. Нимве начала сомневаться, что этот неказистый с виду эльфёнок смог продержаться в бою дольше своих старших товарищей. Парень слабо улыбнулся, подбадривая то ли её, то ли себя.
Пленных эльфов повели по чёрным лабиринтам, Нимве старалась подмечать все повороты. Попадавшиеся на пути орки при виде Морнаэва тут же замолкали, бросая все свои дела и низко ему кланяясь, а тот шёл мимо с высоко поднятой головой, не удостаивая их даже взглядом. Раскаты грома всё усиливались, ещё больше омрачая атмосферу тёмной твердыни. Миновав лабиринты, маленький отряд двинулся в сторону большого чёрного шатра, чему Нимве была несказанно рада. Это много лучше, чем чёрный трон на поляне, особенно в то время, когда надвигается гроза.
Орки, сопровождавшие Морнаэва и эльфов, остались снаружи, замерев неподвижными изваяниями, что только выгодно отличало их от своих же соратников – со стороны большой поляны, не крытой ничем, а только окружённой частоколом, доносились крики, вой варгов, нецензурная брань и громкие обещания обезглавить некоего слюнявого говнюка, если тот сейчас же не передаст пиво. Ветер принёс дразнящий запах жареного мяса, напомнив Нимве о том, что в последний раз она ела довольно давно.
— Входите, лорд Саурон не привык ждать, — Морнаэв откинул полог шатра, пропуская эльфов вперёд, не оставив им никакой попытки к побегу.
Гваэлону, судя по его подавленному состоянию, было бы всё равно, а вот Нимве пришлось мысленно вычеркнуть этот вариант из списка возможных. Шансов оставалось всё меньше, как и надежды.
Внутри было тепло и светло от многочисленных свечных фонарей. На чёрном троне сидел Саурон, без эмоций осматривая вошедших. Воображение Нимве легко превратило простой тканевый шатёр в просторную залу в готическом стиле с высокими колоннами, многочисленными стрельчатыми арками между ними и множеством каменных скульптур и барельефов, изображающих деяния Моргота в благом свете.
— Оставь нас, Морнаэв, я позову тебя, когда ты мне будешь нужен, — сказал он женским голосом. Правой рукой Моргота оказалась хрупкая девушка в чёрном бархатном кафтане с серебряными застёжками и поясом, что нисколько не смутило Нимве, уже привычной к таким вещам. — А вы, — обратилась она к эльфам, — будьте моими гостями. Садитесь за стол, ешьте и пейте.
Нимве покосилась в сторону стола, у которого стояло три стула, с трудом сдерживая желание наплевать на отыгрыш хорошей эльфийки, не поддающейся на уговоры тёмного, даже такие безобидные. В большом кувшине явно было вино, в вазе лежали яблоки, апельсины и бананы, а на тарелках было аппетитное жареное на костре мясо. Плевать на то, что оно могло давно остыть, но…
Эльфийка осталась стоять, как и Гваэлон.
— Хорошо, — Саурон встал и подошёл к столу, который стоял чуть поодаль. Он налил себе вина и отхлебнул. — Стойте хоть до тех пор, пока у вас ноги не отвалятся. Но, аманэльдэ, чьего имени я не знаю, объясни мне тогда одну вещь, которая никак не укладывается в моей голове. Ты боишься принять от того, что ваш народ зовёт тьмой, даже такую мелочь как простая еда и питьё, но сама при этом не без тени. Как можно сторониться капли, стоя в луже?
— О чём он говорит, Нимве? — спросил Гваэлон. — Зачем ты смущаешь деву своими лживыми речами, Гортхаур? — эльф пытался придать своему голосу угрожающие нотки, но это вышло похоже на рявканье маленького львёнка перед могучим львом.
— Лживыми? — Саурон рассмеялся, тонкими пальчиками закидывая виноградинку себе в рот. — О нет, маленький лесной эльф, я не лгу. А наша заморская гостья прекрасно понимает, о чём я говорю.
— За Морем нет и не может быть тени! В землях, откуда родом наша светлейшая госпожа…
— Помолчи, Гваэлон. Мне горько это осознавать, но он…прав. Мы творили страшные вещи, нам нет ни оправдания, ни прощения, — Нимве опустилась на землю на колени, спрятав лицо руками, не глядя ни на Гваэлона, ни на Саурона, который в это время мило улыбался.
— Ты не должна поддаваться отчаянию! Что бы ты не сотворила, Валар благи и милосердны. Элберет не отвернётся от тебя.
— Валар отвернулись от изгнанников и бросили их! — воскликнул Саурон, указывая на Нимве. — Валар допустили братоубийство в своей земле, мятеж и клятвоотступничество. Скажи мне, синда, так ли благи те, которых ты и не видел, а только слышал о них? Они бросили и вас на этих землях, чтобы терпеть страдания и муки, а с веками не найти отдохновения для уставшей души.
Гваэлон стоял, ошарашено глядя то на Саурона, то на Нимве.
— Нолдор, что пришли с Запада, ведомые Феанором, перерезали ни в чём не повинных тэлери, среди которых есть ваша родня и друзья. Они бросили своих же сородичей на гибель во льдах, сжигая корабли в Лосгаре. И с ними вы искали союза? С братоубийцами и клятвопреступниками? — Саурон продолжал вбивать острые гвозди в трепетное и чистое сердце Гваэлона.
— Ты служишь отцу лжи, как я могу верить тебе? — воскликнул он, но былая уверенность больше не слышалась в его дрогнувшем голосе.
— Это правда, Гваэлон, — еле слышно сказала ему Нимве. Как легко Саурон вверг в смятение несчастного эльфа, но самое страшное, что он сделал это, сказав правду, ни разу не солгав. Так ли светел Валинор, из которого они бежали? И правда, сколькому Валар позволили произойти, когда могли вмешаться? — Валар и правда отвернулись от нас.
— Известно ли тебе, Гваэлон, что эльдар не знают лжи? Дева говорит правду, можешь ли ты не верить ей? — Саурон встал и подошёл к эльфу вплотную. — Вы не так уж и отличаетесь от нас. А мы от вас. Я не чудовище, Гваэлон, а моё сердце ведает сострадание и участие. Я вижу, какую боль причинили тебе слова, сказанные здесь, а потому буду милосерден к тебе. Ты волен идти прочь, возвращаясь под сень своих лесов, эльф, никто здесь не тронет тебя. Но не проси меня о большем.
Губы Гваэлона мелко задрожали, парень сделал шаг назад. Он с нескрываемым ужасом и слезами на глазах смотрел на Нимве, так низко павшую.
— Иди, обещаю тебе отпустить и брата следом за тобой, — Саурон зловеще улыбнулся, но Гваэлон, ослеплённый такой невероятной удачей, ничего не заметил. — А это милое дитя пока останется со мной. Ты ведь хочешь остаться здесь ещё ненадолго?