— Казнь! – Нимве резко вскочила, прикидывая, как это можно использовать.
Эльфа она не сможет спасти при всём желании, а вот воспользоваться шумихой, чтобы убежать, она могла. Почти все орки должны были быть заняты, наверняка даже тюремщики не пропустят такого зрелища, да и кого тут охранять? Из пленных Нимве была единственной, она не слышала, что приводили кого-нибудь ещё. Из запертой камеры она сбежать не могла никак, даже не смотря на то, что замок воображаемый, а о том, что он заперт, оговаривал тюремщик, закрывая тканевый полог. Вот он, шанс. Нимве вытащила кинжал из сапога и спрятала его в рукав. Девушка подпрыгнула, чтобы попробовать разглядеть коридоры, но тканевая стена была слишком высокой.
— Эй! — громко крикнула она. — Тюремщик!
Никто не отзывался, но Нимве не унывала. Оставалось только подождать, будет даже лучше, если солнце опустится ниже. Чем темнее, тем лучше она сможет затеряться в вечерних тенях.
— Тюремщик! — ещё раз позвала Нимве и, наконец, услышала долгожданные шаги. Дверь открылась и в камеру пошёл орк.
— Чего орёшь? Могу помочь замолчать! — он потянулся к кнуту на поясе.
— Стой! Отведи меня к твоему лорду, у меня есть для него ценная информация. Если ты меня тронешь, Саурон сдерёт с тебя шкуру! — как можно наглее и увереннее пыталась говорить Нимве, чтобы тюремщик ничего не заподозрил.
— Не знаю никакой фарманции, — орк почесал затылок, эльфийка вздохнула. — Ты, эльфка, дуришь меня.
— Вот, — Нимве сняла с пояса флягу, которую у неё не отобрали при обыске, и откупорила её. — Здесь хороший алкоголь, — девушка глотнула, — видишь? Он не отравлен. Я дам её тебе, если ты отведёшь меня к хозяину. Поверь мне, он наградит тебя, ведь мои знания помогут ему одержать верх на войне.
— Хозяин? Хозяин наградит меня? — переспросил орк, протягивая лапу к фляге.
Если сам игрок и понял что-то, то его персонаж не мог поступить иначе и проявить недюжинный ум.
— Непременно, — заверяла его Нимве, глядя ему в глаза и улыбаясь.
Орк изобразил на лице усиленную работу мысли, смешно выпучив глаза, сделал большой глоток из фляги, громко рыгнул и согласно кивнул.
Он пропустил Нимве вперёд, а сам повернулся к двери, чтобы запереть её. Этой оплошности было достаточно для того, чтобы Нимве одним быстрым движением чиркнула незадачливого тюремщика по горлу.
— Вот чёрт, — ругнулся ничего не ожидавший игрок и осел на землю.
— Извини, — Нимве пожала плечами, — хоть коньяк попьёшь в посмертии.
Девушка осмотрелась по сторонам, вспоминая, какой дорогой её вели. В тюрьме было тихо как в гробнице, даже со сторон пыточной камеры не доносилось ни единого вопля. Нимве повернула вправо, стараясь ступать как можно тише, и за первым же поворотом наткнулась на затылок ещё одного стражника. Она могла сказать игроку, что он её не слышит, это было одним из преимуществ разведчика на игре, но тогда уже нельзя было сыграть на внезапности – человек уже будет заведомо ожидать подвоха. Да и надеялась Нимве на другие фишки своего класса, не на количество хитов, как у воина, не на силу слова, как у майар и некоторых эльфов, которые по классификации были магами, а на способность перелезать через любые стены, до которой она сможет добежать незамеченной. Ещё днём Нимве приметила, что за тюрьмой стена начинается почти сразу, в этом месте она была не деревянной, как у ворот, не тканевой, как в непролазных и нештурмуемых местах, а отмечалась простой бечёвкой, за которую достаточно было подержаться три минуты, чтобы считаться находящейся за пределами крепости.
Нимве достала кинжал и приготовилась было совершить кулуарку, как заметила кожаный горжет. Его наличие здорово осложняло дело – такому игроку ночные и дневные кулуарные убийства становились нипочём. Но девушке снова повезло, будто кто-то невидимый помогал ей в побеге – на игроке не было шлема, что давало возможность его оглушить.
Нимве стукнула рукоятью кинжала орка по плечу:
— Оглушён и убит, — Нимве не могла убить орка одним движением, поэтому ей пришлось нанести четыре удара по одоспешенному воину. Не стоило оставлять его в живых – он мог очнуться раньше времени и поднять тревогу, громко закричать или выкинуть что-нибудь ещё, что привлекло бы ненужное внимание. На дальнейшем пути Нимве никого не встретила, правда ей пришлось замешкаться на очередной развилке. Проклиная тех, кто додумался превратить тюрьму в лабиринт и с грустью вспоминая простейшие казематы из пяти камер и пыточной на первой своей игре, эльфийка наконец нашла выход методом проб и ошибок.
У входа никого не было, чёрная толпа с факелами в руках всё ещё была на поляне у шатра Саурона, где быстро воздвигли помост со столбом, к которому был привязан Лаилас. Слышались громкие оскорбительные выкрики в адрес эльфа, воодушевляющие и нецензурные для Айлнунг, главного палача, и прославляющие для Саурона. Удивительно, но его, похоже, искренне любили. Били барабаны и выли варги, жаждущие выйти на ночную охоту. Нимве поспешила завернуть за угол, чтобы никто не смог увидеть её с поляны даже случайно. Как игрока её мучила совесть из-за того, что она оставила эльфа в беде, пусть и незнакомого, а как персонажа её больше интересовала собственная жизнь, к тому же, Лаиласа спасти было уже невозможно.
Спасительная верёвочка белела в паре метров от чёрных тюремных стен, прячась в кустах малины. Нимве чертыхнулась – слишком шумно будет лезть через кусты, но другого выхода не оставалось. Даже если кто-то и выбежит, если Нимве успеет оказаться с другой стороны, то по правилам игры её не будет видно. Оставалось только уповать на честность игроков. Девушка взялась за верёвку, принявшись отсчитывать драгоценные секунды, любуясь окрестностями. Солнце садилось, а по низине уже начал расползаться туман, придавая Ангамандо зловещую таинственность.
Нимве уже отсчитывала последние пять секунд, как из-за угла вышел Морнаэв. Он улыбался и смотрел на эльфийку своими жуткими жёлтыми глазами. Видимо, он тоже находился в тюрьме и, увидев трупы стражников, сразу понял, в чём дело. Мёртвые стражники стояли у него за спиной, пошатываясь и осоловело глядя на эльфийку, вытягивая руки вперёд.
— М-мозги-и-и, — еле сдерживая хихиканье, выдавил тюремщик. Вот почему майар взял себе такое имя. Ворон. Падальщик. Птица, напрямую связанная со смертью и миром мёртвых.
— Гр-р-р-х, пф-х-ха, — старательно хрипел второй, маскируя смешки.
— Ты не видишь меня, я уже за стеной, — неуверенно сказала она.
— Я увидел, как ты была уже наверху и прыгала вниз, беглянка, — он поднял руки вверх так, что чёрный плащ, петлями прикреплённый к локтям и запястьям, стал похож на крылья огромной птицы, даже его рваные контуры повторяли оперение.