Первым вступает адвокат Смитов.
— Жизнь Агнес Смит никогда не будет прежней, — начинает он.
тридцать девять
Мне трудно сконцентрироваться. Последние два месяца я в основном снова и снова перечитывала одни и те же книги, которые и в первый раз особых мыслительных усилий не требовали. Сеансы с Легконожкой не превышали получаса, и ее реплики длились не более пары минут. С августа я не смотрела сериалов и не посещала занятий. Я разучилась внимательно слушать.
Вот что мне удается уловить из речи мистера Кларка.
Сначала он представляется как адвокат Агнес. Если точнее, адвокат ее родителей, но сложно об этом помнить, поскольку он объявляет: «Я говорю за Агнес, потому что она за себя говорить не в состоянии». Дальше он описывает жизнь Агнес до несчастного случая.
Отличница.
Послушная дочь.
Любящая сестра.
Верная девушка.
Он показывает открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления, которую смастерили сестренки Агнес.
— Ее сестры сейчас дома, в Северной Дакоте, — говорит мистер Кларк, — и расставание тяжело сказывается на родителях Агнес. Они вынуждены делить время между тремя дочерьми и в результате влезли в долги, оплачивая перелеты между домом и Калифорнией. Еще не вполне ясно, сколько продлится лечение Агнес и до какой степени восстановятся функции мозга.
Затем он продолжает:
— Даже после выписки из больницы Агнес предстоят долгие годы физической, речевой и реабилитационной терапии. И даже если девочка сумеет двигаться и говорить, как до падения, ее личность может измениться в непредсказуемом направлении. Травма головного мозга способна повлиять на жизнь пациента миллионами разных способов.
Мистер Кларк перечисляет возможные долговременные последствия: потеря памяти, трудности с концентрацией, снижение выносливости, хронические боли, проблемы со зрением, судороги, бессонница, подавление аппетита, перепады настроения.
— И это лишь некоторые вероятные итоги травмы, — заключает он. А потом добавляет: — Но давайте посмотрим, через какие страдания уже пришлось пройти Агнес Смит. После происшествия Агнес две недели провела в коме. Доктора не были уверены, очнется ли она вообще.
И дальше:
— Нейрохирургу пришлось сверлить трепанационные отверстия в черепе, чтобы снизить давление на мозг.
Дальше:
— Когда она наконец пришла в себя, то не могла говорить.
Дальше:
— Агнес научилась общаться с помощью моргания и нечленораздельных звуков.
Дальше:
— Она не может самостоятельно подняться с кровати, чтобы справлять физические потребности.
И наконец:
— Две недели назад после долгой интенсивной терапии Агнес произнесла первое слово после трагедии. — Он делает паузу: — Мамочка.
У миссис Смит вырывается глухой стон. Мистер Смит в упор смотрит на меня.
Я опускаю взгляд на собственные руки. Мне даже не сказали, что Агнес очнулась.
Может, отец Агнес видит разницу между мной и дочкой: я способна ходить, разговаривать, пользоваться туалетом.
Но я невольно замечаю, сколько у нас с Агнес общего: мы обе с августа не выходили из больницы.
Может, ее перевели в другую палату, с зелеными стенами, как у меня.
Как и у меня, у Агнес наверняка давно пропал даже намек на загар. Впрочем, у Агнес кожа в принципе не темнела, а только обгорала, сколько защитного крема на нее ни переводи. Интересно, она теперь еще бледнее, чем во времена нашей дружбы? Интересно, веснушки за правым ухом и на тыльной стороне левой руки стали ярче или тоже потускнели? Пепельные волосы пожелтели взаперти или стали даже светлее?
Я поднимаю руку и оборачиваю вокруг пальца прядь волос, пытаясь понять, изменился ли их цвет.
Как и я, Агнес не может встать и пойти в туалет, когда захочется.
Мы обе не можем взять телефон и позвонить родителям, друзьям или даже адвокату, если появится такое желание.
Мы обе не посылаем эсэмэсок и электронных писем.
Мы обе вовремя не начали последний учебный год старшей школы.
У нас обеих мозг работает не так, как у других людей.
Нам обеим доктора поставили диагноз. Диагноз Агнес (черепно-мозговая травма) обозначается сокращением: ЧМТ.
Похоже, теперь у нас с ней даже больше общего, чем при первой встрече.
Мистер Кларк говорит, что за несколько недель до происшествия — я замечаю, что он ни разу не сказал «несчастный случай», только «происшествие», «трагедия», «травма», — Агнес позвонила родителям и выразила беспокойство душевным состоянием соседки по комнате.